Яблоко для Адама

— Девушка, вам плохо? — Молодой человек шел следом. — Вас проводить до больницы?

Ева помотала головой и побрела дальше.

Что теперь с ней будет? Есть ли смысл вообще жить?

— За что? — шепнула Ева и подняла глаза к небу. — Скажите, за что вы так наказываете меня?

Ева покачнулась и взглянула на мост. Она вспомнила тот теплый июльский вечерок, когда лодка отбрасывала легкую рябь на водной глади, когда Алекс признался ей в любви, когда терпкое вино вскружило им головы, а горячие поцелуи возносили до небес.

Ева слабо улыбнулась. Она захотела подняться на этот мост и взглянуть на речку Арканзас, покрытую льдом.

Осторожными шажками она дошла до середины моста и перегнулась через перила.

Зачем жить? — говорил внутренний голос. Стань ветром, пари над облаками, ты ведь любишь летать, Ева?

От этой мысли Ева рассмеялась.

Летать… Я хочу летать…

Она оперлась на перила и перекинула ногу.

Мимо проезжающие машины начали громко сигналить.

— Что вы делаете, остановитесь! — послышались крики.

Но Ева их не замечала. Она хотела взлететь. Покинуть этот город и оказаться в теплой и прекрасной стране, где ее любят, где ее ждут. Зачем ей оставаться здесь, ведь она никому не нужна?

Ева полностью перелезла и, держась за перила, посмотрела вниз.

Еще немного, и она упорхнет отсюда…

Машины не переставали сигналить, раздавались крики людей…

Да что они понимают? Думают, я это делаю ради удовольствия? Жизнь закончилась… Зачем просто существовать? Для чего? Остаться с Эриком? Да лучше умереть!

Ева опять взглянула вниз, и сердце ее замерло… Сигналы начали напоминать короткие телефонные гудки, их становилось все больше. На мосту образовалась пробка, приехала полиция, «скорая»…

Лететь… Мне нужно успеть… Алекс, я всегда буду рядом с тобой… Прощайте.

Она разжала пальцы и сделала шаг вперед…

Полет… Как хорошо, что человек может летать… Вдали раздаются сигналы, они мешают и заставляют вернуться на землю… Нет, я хочу еще полетать. Лечь на мягкое облако и полюбоваться закатом.

Но сигналы автомобилей становились все громче и чаще…

Ева открыла глаза. Сев на кровати, она оглянулась на окно.

— Дорогая, что за шум?

Ева повернула голову и увидела Алекса…

— Любимый, с тобой все в порядке? — Ева начала целовать ему руки, шею. — Алекс, я так тебя люблю…

Он повернулся и удивленно на нее посмотрел.

— Что с тобой?

— Родной, прости меня за все, прошу, прости! Хочешь, я буду ходить на все твои концерты? Хочешь? — сквозь слезы говорила Ева. — Давай в нашей спальне будут синие стены? Хочешь, я перекрашу их сама! Сейчас встану и перекрашу! Я обожаю твоих друзей! Они хорошие ребята, я их понимаю, им не хватает женского внимания, ну ничего, все у них будет хорошо! — Ева целовала руки Алексу. — Я верю в тебя, ты станешь лучшим музыкантом. Ты напишешь настоящие хиты! Вы найдете продюсера. Чаще езди в Пайн-Блафф! Слышишь? Чаще… Я не буду ругаться! Я буду тебя ждать, любимый… я всегда буду тебя ждать… Скоро все станет по-другому. Все станет хорошо. Я люблю тебя, Алекс.

Улыбаясь, он обнял Еву.

— Маленькая моя, что случилась?

Ева не могла больше вымолвить ни слова. Она крепко прижалась к своему возлюбленному, живому и невредимому, и по ее щекам катились слезы. Но не горькие, как во сне, а слезы радости…

Ева взглянула на голубую стену с синими полосками и, вытирая слезы, звонко рассмеялась.

— Дорогая, что это за шум? — Алекс встал с кровати и выглянул в открытое окно.

На улице была длинная пробка, а на проезжей части дороги валялись деревянные ящики и спелые зеленые яблоки…