Яблоко

Я горький собираю урожай
Из всех стихов, морских глубин и судеб,
Пускай мечта твоя нас всех рассудит —
Я для тебя тоска и госпожа.

Мы оба только отзвуки любви,
Которая сбылась в укромном месте,
Ты шлешь посланья нежности невесте,
А я целую небеса твои.

Мы оба ждем нездешнего тепла,
Я родилась уже звездою белой,
С тобой легко шагнула за пределы
И многих вдохновила, обожгла.

«Пускай мы с тобой ничего не имели…»

Пускай мы с тобой ничего не имели,
Мотались в мотелях у моря недели,
Купались и пели, творили, летели
В пространстве без всякой осмысленной цели.

Не думали мы о грехе первородном,
Дерзки и прекрасны в познанье природном.
И нам улыбались друзья с небосвода:
Мы были собою, мы стали — свободны!

«Мы в начале начал…»

Мы в начале начал,
Все былое исчезло из виду.
В сердце дымкой — печаль.
Я вернусь в Атлантиду,

Там на палевом дне,
Где дворцы не увидели света,
Память нашей планеты.
Плач о давней войне.

Мы другие теперь.
В прошлом — ночь, Кали-Юга.
Мы узнаем друг друга
Через пепел потерь.

Нет рыданий и грусти.
Мы легки, полет между нами.
Бог играет волнами.
А Луна лишь акустик.

«Видит в душах умелый мастер…»

Видит в душах умелый мастер,
Что призванья подолгу зреют.
Мы однажды явились с Марса
На неведомую землю.

Здесь спасались и здесь — спасали,
Обретали иные формы,
В море таяли парусами
И растили свободы зерна.

Отводили мечи расплаты,
Рассыпали пророчеств искры,
Так же плакали над распятым,
Изначальных искали истин,

Устремлялись к любви веками,
Тосковали ночами злыми
О рассвете в небесном храме —
Восхитительном Иерусалиме.

«Время с древних камней стекает…»

Время с древних камней стекает
Желтым мхом — ядовито зелье!
Нестерпима судьба людская
С дня восстания Азазеля.

Страсть предшествовала паденью,
Горечь снов и чужих амбиций.
Так и бродит он — черной тенью —
И привычно читает лица,

Бесконечно меняет маски,
Собирает разлуки — данью,
Но ни в ком не находит ласки,
Милосердия, состраданья.

«Опять расстаемся, любимая, Солнце…»

— Опять расстаемся, любимая, Солнце!
Там вечность, здесь — пара минут.
Вдруг эхом крылатым рассвет встрепенется:
А встреча лишь сон, мрак в глубинах колодца…
— До скорого! Если меня не убьют.

Я тенью у окон: мой рыцарь, мой сокол!
Далекий прочерчен маршрут.
Приказами выжаты сроки и соки.
Ну сколько нас будут испытывать, сколько?
— До скорого, если тебя не убьют.

Повсюду мы рядом — небесным отрядом,
Невидимый глазу редут.
Мы встретимся снова — над раем и адом,
Пройдемся парадом, засветим Плеяды.
Мы любим — и нас не убьют.

«Если надо строить стены, рыть рвы…»