Яблоко

Сама природа в тайны посвятит,
Дух вовлекая в ритм коловорота,
Из глубины базальта черных плит
Незримые откроются ворота.

Над озером шамана кельтский крест,
Певучи камни в день солнцестоянья.
Я принимаю силу этих мест
И становлюсь источником сиянья.

Берсерк

У тебя глаза берсерка.
У тебя сверкает сердце.
Судишь строго, смотришь сверху,
От тебя — куда мне деться?

Воспевали в прошлом скальды
Той любви запретной имя.
Знаком светится наскальным
Золото Иерусалима.

Жив еще отважный рыцарь.
Викинг древний помнит руны.
Может перевоплотиться,
Волком бродит ночью лунной.

Серые глаза берсерка —
Зеркала в другие дали.
Волны ветрены от века.
Мы увидимся в Валгалле.

«Когда будет чужое роздано…»

Когда будет чужое роздано
Или продано с молотка,
Я хотела бы жить у озера
В доме с окнами в облака,

Где открыты края небесные,
Очистителен шум дождя.
Точно храм был поставлен Нестором
Среди острова — без гвоздя!

Деревянная память зодчества!
Сруб как парусник на волнах.
Позабытое одиночество
Горьким привкусом на губах.

Сколько воли — и сколько радости!
Сердце дальней струной звенит.
От младенчества шаг до старости:
Через тяжесть земли — в зенит!

Задохнуться сосновой свежестью,
Слово травам назад вернуть!
Горизонт над седой безбрежностью
Как зовущий к истокам путь.

О любви вспоминать не поздно ли,
Когда кистью ведет Лука?..
Я хотела бы жить у озера,
В доме с окнами в облака.

«Тело здесь, остальное — там…»

Тело здесь, остальное — там!
Мне не стало в разлуке проще.
Я брожу по святым местам,
Связанным с твоим прошлым.

В настоящем туман и муть,
Испытаний не видно края!
Вспоминай про меня чуть-чуть,
Проминая небесный гравий!

Мы бессмертны и тем сильны,
Дым растраченных весен горек!
От тебя остаются сны
И подаренный мне город.

«Мы вдруг столкнулись, в огне сердец…»

Мы вдруг столкнулись, в огне сердец —
Шальное сальто!
Так древний Илмаринен-кузнец
Шаманил сампо,

Силен и славен, в подручных — бес,
Корпел над дышлом,
Явилось чудо из всех чудес —
С узорной крышкой!

Прекрасен в образе жениха
Кователь неба!
Но раздувались в веках меха,
Играли гневом;

Пусть соль и деньги — за ларем ларь! —
Творенье мелет,
Но Сариола — души декабрь,
Обман, похмелье!

Увы, любые горьки концы,
Смешны отчасти.
И вековечные кузнецы
Не дарят счастья,

Им с каждым годом принять трудней,
Что ропот тщетен,
А от любви на янтарном дне —
Обломки, щепки.

«Наступит век — великой новью…»