Яблоневый шепот (СИ)

                  Утром она проснулась с головной болью и неприятными ощущениями в желудке, но еще больше неприятностей ей доставляли ощущения от разбудившего ее сна. В этом кошмаре ей снова снились яблоки, залитые кровью, но на этот раз они были рассыпаны по всему полицейскому отделению. Сюжет сна заключался в том, что куда бы ни пошла Городовая, везде было полно этих чертовых яблок, и она никак не могла найти помещение, где бы их не было. Что все это означало, Городовая понять не могла, но однозначно было одно – ее кошмары вернулись. Она еще не решила – радоваться этому или огорчаться, ведь в какой-то момент жизни они настолько измотали ее, что она возненавидела эту особенность собственной психики. Ее мозг словно мощнейший компьютер обрабатывал всю имеющуюся информацию – события, люди, места, брошенные кем-то фразы, проявленные эмоции, и, связывая все это воедино, выдавал результат во снах. Особенность мозга Городовой была в том, что он отбирал и обрабатывал только ту информацию, которая касалась текущего расследования. Вот только большую часть информации, полученной в течение дня, Городовая, как и большинство людей, просто не осознавала и поэтому иногда ей было сложно интерпретировать собственные сны. Однако, если ей все же это удавалось, то выводы, которые делал ее мозг без ее сознательного участия, невозможно было переоценить. Иногда они были единственными аргументами в ведении расследований. Это были самые сложные, запутанные и опасные расследования в карьере Городовой. И сам факт того, что сны проявили себя именно в данное время, означал, что и это расследование не из легких.

                     Крашников спал рядом, его рука покоилась на животе Городовой, и ей очень не хотелось ее убирать, но желудок намекал, что готов очиститься от содержимого, и поэтому она скинула мужскую руку и побежала в туалет. Через двадцать минут Городовая, приведшая себя в порядок, вышла из ванной комнаты и направилась в кухню, на запах кофе. Крашников бодро передвигался по кухне, что-то помешивая, нарезая, расставляя, и Городовая залюбовалась его четкими, уверенными движениями.

     - Доброе утро! – Крашников помахал Оксане лопаточкой для переворачивания пищи на сковороде с антипригарным покрытием, - как чувствуешь себя?

     - Уже неплохо, - ответила Городовая, понимая, что ее внешний вид говорит об обратном.

     - Что это вчера было? Вы с Аленой теперь подружки? – с улыбкой спросил Крашников.

     - Не то, чтобы подружки, но, почему бы и нет? – Городовая почувствовала раздражение.

     - Ясно, не кипятись. Давай завтракать, потом мне нужно уехать.

     - Кстати, куда ты делся вчера? Я вышла из подъезда и…

     - Да... просто мне поступил звонок. Это по моему расследованию, пришлось срочно сорваться с места, извини, что не перезвонил.

     - Как оно продвигается, твое расследование? – Городовая поспешила закрыть тему, пока Крашников не намекнул на то, что обычно она сама ведет себя подобным образом и не собирается меняться.

     - Неплохо. Не так быстро, как хотелось бы, но неплохо. Думаю, скоро мы закончим с этим.

     - Ничего себе! – Городовая  была изумлена, - Так быстро?

     - Я не хочу тебе забивать этим голову, но скоро, возможно, обращусь за советом.

     - Хорошо, - Городовая была удивлена тем, что он не хочет поделиться с ней подробностями дела, но, в конце концов, ведь она тоже так поступает. – Хорошо, - просто повторила она и приступила к завтраку.

     23

                   Крашников подъехал к коттеджному поселку для старичков, способных оплатить себе комфортную пресную старость под присмотром опекунов - надсмотрщиков, либо имеющих родственников, способных оплатить им это. Он проехал по безупречным улочкам, наблюдая за тошнотворной, искусственно создаваемой имитацией благополучной жизни престарелых обитателей этого поселка. Ему не хотелось приезжать в это место во второй раз, но его расследование привело его именно сюда.