Яблони на Марсе

Да, человек в космосе, пытаясь создать для себя «миниатюрную Землю», все же оказывается как бы и не в космосе, и не на Земле. Для него становится не обязательным строгий земной суточный цикл, он не знает времен года, отказывается от преимущественного «двухмерного» восприятия, характерного для жизни на поверхности Земли. Ему приходится развивать хватательные движения, он привыкает спать в необычной позе и местах. Космонавт Валерий Рюмин спал в «Салюте» на потолке станции: отдыхать в другом месте ему не позволял высокий рост. Так космонавт оказывается как бы в «третьей среде».

В дальнейшем человек, очевидно, начнет варьировать эту «третью среду». Станет создавать зоны искусственной гравитации, расширять пространство обитания, конструируя самые разнообразные экосферы, точнее экопространства, ибо сферическое построение перестает быть обязательным в открытом космосе.

Человек будет менять Вселенную, но при этом неизбежно начнет изменяться и сам. Откроются новые направления эволюции человеческого организма. Быть может, видоизменятся функции некоторых органов его тела, скажем, функция ходьбы, способ расположения и ориентировки тела в пространстве. Переменятся некоторые ритмы жизни, способы приема пищи, сама пища.

Вот так исподволь и возникнет гомо космикус.

Мысли Федорова о необходимости «цефализации» космоса и его реконструкции подхватил и развил Циолковский. По свидетельству его ученика и друга основоположника гелиобиологии Александра Леонидовича Чижевского (1897–1964), Циолковского постоянно мучил вопрос вопросов: «Зачем все это?» Зачем существует материя, растения, животные, человек и его мозг? Зачем существует Вселенная?

Циолковский в беседе с Чижевским сказал: «Этот вопрос не требует ни лабораторий, ни трибун, ни афинских академий. Его не разрешил никто: ни наука, ни религия, ни философия. Он стоит перед человечеством — огромный, бескрайний, как весь этот мир, и вопиет: зачем? зачем?..»

Циолковский обращал внимание на то, что в мире неизмеримо больше камня, чем мысли, больше огня, чем мозговой материи. Да и сама материя, занимая в космосе исчезающе малый объем по сравнению с объемом «пустого» пространства, выглядит во Вселенной «случайной»: средняя плотность вещества ничтожно мала — в среднем 10^–30 грамма в кубическом сантиметре. Примерно 1 атом водорода в одном кубическом метре космического пространства.

Во Вселенной, в основном заполненной различными видами лучистой энергии, мысль, сознание кажутся уж и совсем лишними. И все же Циолковский полагал, что раз мысль существует, значит, она нужна природе. Значит, вовсе не случайно природа потратила миллиарды лет на создание мыслительного аппарата человека. И он необходим не только Земле, но и всей Вселенной!

Вот почему, говорил Циолковский, «вступление в космическую эру человечества — это поважнее, чем восшествие на престол Наполеона Бонапарта. Это грандиозное событие…».

Ученый делил космическое бытие человечества на несколько эр. Удивителен конец этого космического «восхождения» — «терминальная эра». «Когда разум (или материя) узнает все (ответит наконец на вопрос „зачем?“. — Ю. Ч.), тогда само существование отдельных индивидов и материального или корпускулярного мира он сочтет ненужным и перейдет в лучевое состояние высокого порядка, которое будет все знать и ничего не желать, то есть в то состояние сознания (лучистое человечество!), которое разум человека всегда считал прерогативой богов. Космос превратится в великое совершенство».

До Марса за 14 дней

Лучистого состояния, по оценкам Циолковского, человечество достигнет через тысячу миллиардов лет. Ну а что ждет нас в ближайшие десятилетия? В первом веке третьего тысячелетия? Большинство экспертов склоняется к тому, что главным должен стать полет человека на Марс.

Благодаря космической технике люди познакомились с экзотическими пейзажами других миров. Удалось разглядеть пыльную поверхность Луны, залитую светом, застилающим звезды, но сохраняющим черноту неба. Представить сумеречные дни вечно облачной Венеры с камнями и скалами, разогретыми до температуры красного каления. Понаблюдать полдюжины одновременно огнедышащих вулканов Ио — спутника Юпитера, еще более фантастические в реальности, чем в описаниях фантастов, кольца Сатурна. Но, пожалуй, наиболее взволновало человека темно-фиолетовое небо Марса с его пылевыми ураганами.

Представления о соседних планетах меняются поразительно быстро. В 1969 году, наблюдая в сильный телескоп на Марсе большие темные пятна, астроботаники Казахстана высказали предположение, что эти области покрыты растениями, похожими на кактусы. Эта версия была основана на спектрофотометрическом анализе кактусов, растущих в наиболее суровых пустынях Земли, и изучении спектрограмм участков поверхности Марса. Так полагали. Но теперь мы знаем, что там, где еще полвека назад мыслилось существование высокоразвитой цивилизации, не обнаружено ни единой бактерии.