Яблоня

Невилл перенес Гермиону и Снейпа в Хогвартс часом позже, когда профессор Флитвик, Элоиза и Дамблдор настроили сотовый телефон так, чтобы тот работал, не тревожа чары защиты.

Выпив чаю, Гермиона засела в кабинете директора и продолжила обзванивать больницы. Снейп шагал из угла в угол; Альбус застыл за своим столом. Перед девушкой лежали компьютерные распечатки, а она вычеркивала номер за номером, записывая рядом время звонка.

Рон дремал. Невилл сидел тихонько, сложив руки на коленях.

Поппи сообщила, что крупные магические госпитали ничем не смогли помочь.

Глубокой ночью — точнее, ранним утром — списки телефонов закончились.

От постоянных разговоров у Гермионы болело горло. Она перебрала несколько тактик: спрашивала, есть ли в больнице пациент Алекс Джонсон, или просила соединить ее с палатой, в которой такой человек лежит — мол, забыла записать номер. Все эти попытки тоже фиксировались.

— Начну сначала, — прохрипела она. — Попытаюсь узнать, можно ли уже навещать Алекса Джонсона. Или упомянуть Гарри Поттера?

Постановили, что спрашивать о Гарри слишком опасно — сам юноша два года прожил под выдуманным именем и предпочел бы сохранить инкогнито, особенно сейчас, когда находился в уязвимом состоянии. Тот факт, что псевдонимов у него могло быть больше одного, лишь усиливал панику.

Дамблдор устало посмотрел на присутствующих.

— Мы сделали все, что могли. Я не хочу рисковать безопасностью Гарри. В конце концов, возможно, что страхи Северуса напрасны.

— Тогда зачем ему исчезать? — спросил Снейп.

— От стыда, что его перед тобой вырвало? — стальным голосом отозвался Дамблдор. — Быть может, Гарри нужно уединение, чтобы зализать раны.

— Его раны реальны, а не надуманны, Альбус! — выкрикнул Снейп.

— Думаю, верно и то, и другое. Как бы то ни было, уроки начнутся уже через несколько часов. Я не хочу, чтобы кто-нибудь подумал, будто с Гарри неладно — пусть считают, что лекарство от вируса не помогло, и он еще денек отлежится. Я поставлю Добби на страже. Когда Гарри будет готов связаться с нами, он это сделает.

Снейп вышел из кабинета и хлопнул дверью.

— Он ужасно волнуется, — в наступившей тишине пояснил Невилл.

Рон, которого разбудил спор, отозвался:

— Ага, на убийство Мальчика-Который-Выжил Уизенгамот уж точно ласково не посмотрит.

— Вряд ли его заботит именно это, — поднявшись, тихо произнес Невилл. — Пойду прилягу, господин директор. Если понадоблюсь, пожалуйста, сразу же разбудите меня.

— Обязательно. Спасибо, мистер Лонгботтом.

С тяжелым сердцем гриффиндорцы отправились в свою башню.

Было уже за полдень, когда Гарри наконец-то очнулся.

— Алекс, — тепло улыбнулся Дерек, растирая ладонь друга.

Гарри огляделся, пытаясь понять, где находится.

— Ты в больнице. Все будет хорошо. Мы нашли тебя, когда вернулись домой. От лекарств и анестезии тебе, наверное, неважно, но не волнуйся, родной: ты в надежных руках.

— Брайтон? — пробормотал Гарри из-под кислородной маски.

— А то как же, милый, — погладил его по лбу Дерек, наклонившись ближе. — Ты ведь пришел к нам за помощью.

Кивнув, Гарри снова отключился. Впрочем, минуту спустя он опять распахнул глаза:

— Дерек?

— Он самый, — ласково отозвался тот, — здесь я. Ни о чем не беспокойся, мы о тебе позаботимся.

— Воды, — облизнув сухие губы, попросил юноша.

Подошел медбрат: Дерек нажал на кнопку вызова.

— Вот и Алекс проснулся, — улыбнулся тот.

— Он пить хочет, — пояснил Дерек, не выпуская руки Гарри.

Медбрат снял с больного маску и, поддерживая юношу, положил ему в рот кусочек льда. Холодная жидкость приятно смочила воспаленное горло Гарри. Осторожно опустив пациента на подушку, медбрат сказал:

— Меня зовут Джон. Как ты сейчас, Алекс?

Гарри не знал, как ответить. Ему казалось, что он одновременно парит над постелью и придавлен к ней чем-то тяжелым.

— Непонятно, — прошептал он. — Горло болит.

— Это из-за интубирования. Скоро пройдет. Доктор пропишет тебе обезболивающее. Нет ли у тебя каких-нибудь аллергий на лекарства?

Гарри попытался покачать головой, но от первого же движения его…

— Тошнит! — выдавил он.

Медбрат сориентировался моментально. Маленькая кювета тотчас оказалась у губ Гарри и поймала вылившуюся наружу воду.

Юноша почувствовал наворачивающиеся на глаза слезы и медленно отвернулся.

— Эй, не волнуйся ты, — осторожно вытирая ему щеки, сказал Дерек. — Плачь, сколько нужно, родной. Я знаю, тебе несладко пришлось… — он осекся.

Гарри поддался на уговоры своего первого любовника, простого и доброго человека, и разрыдался.

Медбрат тихо занимался своими делами: проверял работу кардиомонитора и катетера, измерял температуру больного, делал пометки в медкарте. Закончив, он ушел уведомить доктора, что пациент проснулся.

— Энди? — спросил Гарри.

— Он был здесь. Я отправил его домой — отсыпаться: вечером ему на работу. Он собирался взять отгул, но сейчас у них каждый водитель на счету. Мы тут всю ночь просидели.

— Какой нынче день?

— Пятница. Ты здесь со вчерашнего вечера.

Гарри лежал, пытаясь осмыслить происходящее. По крайней мере живот больше не беспокоил. Он осторожно скользнул рукой под одеяло и коснулся…