Ячейка

«Сколько времени у меня в запасе? Примерно шесть земных минут. Хорошо, что они не отключили канал хронометрической службы и Вычислитель, с помощью которого я произвел расчеты. Итак, через шесть минут шлюпка попадется в сеть. Если я не успею. Но я обязан, обязан! Так, внутренний обзор мне сохранили. Посмотрим. Вот оно, то, что мне нужно. Одна из желтых амеб трудится возле самого Регистратора. Прекрати работу! Подползи к Регистратору, надо прочистить у него пару трубочек. Так. Умница. А теперь бей! Круши! Рви жилки и капилляры, пусть брызжет во все стороны прозрачная жидкость! Отлично! Даже не верится, что это гнусное устройство больше за мной не следит. Амебы! Бросайте все, слушайте меня! Вам предстоит работа. Уничтожьте систему жизнеобеспечения! Заросли белесых стеблей с перламутровыми шариками на концах должны быть вырваны, растоптаны, съедены… Что вы еще умеете? Покажите себя! Выдирайте из пола мягкие, покрытые шевелящимся ворсом плитки, вспарывайте пузатые резервуары, выпускайте из них тягучее липкое содержимое, обволакивайте и переваривайте все эти разветвленные мясистые наросты, покрывающие стены. Шевелитесь, черт возьми!»

Город был идеально защищен от внешних врагов. Но Супермозг не подозревал, что угроза может прийти изнутри. Были, конечно, случаи пассивного неповиновения: всегда находились ячейки, которые, угрюмо замыкаясь в себе, отказывались принимать участие в новых преступных акциях Мозга. Для присмотра за «оппозицией» вполне хватало системы контроля. А вот активная борьба представлялась невозможной. Как может клетка взбунтоваться против организма, к которому принадлежит? Заразив здоровое тело, она погибнет вместе с ним. Рассуждая так, Супермозг не предусмотрел внутренней службы, обеспечивающей стопроцентную безопасность. И жестоко просчитался.

«Успеют ли амебы добраться до жизненно важных центров? Быстрее, еще быстрее! Сдирайте эту переливчатую плесень! Но не вздумайте повредить систему внутреннего обзора. Я хочу видеть все. До самого конца… Так, так, еще активней! Огромные черные пластины энергетических накопителей, уже изрядно подъеденные, одна за другой погружаются в вязкую массу, вытекшую из поврежденных резервуаров. Если энергия, сконцентрированная в этих невероятно емких аккумуляторах, вырвется наружу, произойдет взрыв колоссальной силы. Но это, наверно, будет уже после того, как… Система обзора начинает барахлить. Поле зрения застилают размытые бурые полосы. Желтые пятна амеб прыгают, размазываются. Я уже не могу уследить за ними. Возникает боль. В пространстве носятся бесформенные багровые пятна. Они растут, сливаются… И вот уже нет просвета! Багровая пелена чернеет. Мрак! Боль становится нестерпимой. Неужели это еще не конец? Глеб! Где ты? Я… успел?»

На шлюпку никто не нападал. Обнаружили защиту? Вполне возможно. Но Глеб Ладейников смутно чувствовал, что дело в чем-то другом. В чем же? Это он надеялся выяснить там, внизу.

Шлюпка вынырнула из облачной перины. Город, пока еще крохотный, утыканный иголками игрушечных шпилей, приближался. Генераторы поля, как и положено, работали на пределе. Убедившись, что здесь полный порядок, Глеб начал подыскивать место для посадки. Но это было уже ни к чему.

Словно вырвавшись из невидимых земных пор, наравне с самыми высокими шпилями, взвились и затрепетали голубые языки пламени. В самом центре города распустился огромный ослепительно-яркий цветок. Его лепестки, стремительно разрастаясь, лизали подножия зданий, и величественные «храмы» один за другим начинали корчиться в огненных объятиях. Затем в воздухе прокатился грохот взрыва, и шлюпку довольно ощутимо тряхнуло.

Беснующееся озеро огня пожирало последние островки сооружений. Глеб смотрел на него и ощущал в душе мертвящую пустоту. Пустоту, которая наступает от сознания большой, невосполнимой потери. Сгорбившись в кресле, словно застеснявшись вдруг своего роста, он включил связь.

– Капитан, – произнес Глеб неожиданно хриплым, не своим голосом. – Капитан, вы видели?..

Переговорное устройство молчало.

На догорающий город налетел ветер, поднял с обезображенных площадей тучи теплого пепла и помчал их вдаль, к океану.