Яд

Побледнев, Кэтрин стояла, ухватившись за дерево. То, что Дегри так страстно говорил ей, звучало полной бессмыслицей, но он был совершенно убеждён в своей правоте, и это было очевидно. У Кэтрин не укладывалось в голове то, что она услышала. Откровенно говоря, это мало что объясняло — кроме, конечно, интереса Кингсли, который с самого начала так озадачил её. Скорее, у неё появилось ещё больше вопросов.

— Но Вы же не позволите Кингсли так поступить со мной? — спросила она, вглядываясь в Дегри с надеждой. — Роберт, я не знаю уже, во что верить и что думать, но я вижу, что небезразлична Вам, так же, как и Вы мне. Так почему бы Вам не объяснить Кингсли, что я выбрала Вас, а не его?

Глаза Дегри сверкнули так, что Кэтрин задрожала и отступила на шаг. Она не боялась его, нет, но видела, что он страшно зол на неё, и это вызывало непонятную, странную боль в сердце.

— Как же сложно с людьми! — прорычал Дегри сквозь стиснутые зубы. — Я говорю, что Вам грозит смерть, а Вы ведёте себя, как дитя малое. Или, полагаете, что, если бы всё можно было уладить в дружеской беседе, я бы не поступил так? Драгон не отступится, он считает Вас своей законной добычей. Своей фертидой. Он не отдаст Вас мне ни за что. Да я и сам не соглашусь на это. Кэтрин, для Вас не имеет значения, кто из нас — я ли, Драгон, или кто-то ещё — заполучит Вас. Для Вас итог будет один — смерть!

— Не понимаю, — пробормотала Кэтрин. — Я… Роберт, я согласна уехать из Голубых кедров, с Вами, конечно. Если уж мне, и правда, грозит такая опасность, я поеду, куда Вы скажете, но не одна. Надо взять Элисон, я должна собраться, предупредить родных… И, говорю Вам ещё раз, я никуда не поеду без Вас.

Она замолчала, испуганная переменой на его лице. Дегри замер, его лицо застыло в полной неподвижности, взгляд смотрел куда-то вдаль. Она с почти суеверным трепетом видела, как он меняется на глазах. Только что с ней стоял человек, джентльмен. Они говорили, спорили, но он был нормальный, если, конечно, не принимать во внимание нереальную внешность. Вдруг, в один миг, всё переменилось.

Дегри медленно развернулся, мягко, пружинисто, бесшумно. Она увидела, как расходится по швам элегантный сюртук, облегающий его фигуру. В следующую секунду он бросился вперёд, издав гортанный звук, больше напоминающий рык, чем человеческую речь. Что-то мелькнуло перед её глазами, что-то огромное, устрашающее и чрезвычайно быстрое — словно какой-то великан, забавы ради, подбросил в воздух каменную глыбу. И это что-то обрушилось на Дегри, свалив его на землю.

Чувствуя, как колени подкашиваются, Кэтрин осела вниз, прислонившись к дереву спиной, чтобы не упасть. Рядом с ней по влажной земле, сплетаясь в клубок, с воплями, напоминающими рёв раненного зверя, катались Кингсли и Дегри. И в этот миг в них не было ничего человеческого. Кэтрин было ужасно страшно, она была бы рада убежать, но не могла даже подняться. И не могла оторвать глаз от бешеной схватки.

Они наносили друг другу такие удары, которые давно уже вывели бы из строя нормального человека. Воздух сотрясали звуки свирепой борьбы, и рык, вырывающийся из двух глоток. Это было жутко.

Дегри удалось оказаться сверху и прижать Кингсли к земле. Одной рукой он удерживал рвущегося противника на земле, а другой душил его. Это было похоже на кошмарный сон, а не на явь.

Руки Кингсли судорожно царапали землю, оставляя глубокие борозды. Он ухватился за корень дерева и потянул его. Корень, с громким треском, отделился, и Кингсли тут же стал наносить им удары по Дегри, не целясь. Он хрипел, задыхаясь, и бил без остановки.

Лицо и плечи Дегри мгновенно превратились в кровавое месиво, но, к безмерному ужасу Кэтрин, ещё несколько мгновений он продолжал душить Кингсли. Потом, с криком боли и разочарования, отпрянул, схватившись за окровавленное лицо.

Кингсли тут же воспользовался этим и сбросил Дегри на землю. Вскочив на ноги так быстро, что Кэтрин и ахнуть не успела, он развернулся к ней. Кэтрин была на грани обморока от дикого страха, охватившего её. На неё смотрело лицо зверя, в котором не оставалось ничего человеческого. Перекошенная маска, ужаснее, чем самые страшные маски Хэллоуина. Измазанный в грязи, в разорванной одежде, чудовище, порождение ночного кошмара, бросилось на неё с звериным рыком.