Яд

Бекки и Сэмми помогли мне, когда мы обсуждали мои две с половиной недели ада. Стэнли и его команда так сильно изменили мой внешний вид, что я не хотела смотреть на себя в зеркало, боялась, что найду вторую Арианну или Николь.

Они заставляли меня ходить на скучные мероприятия, говорили, как сидеть. Как думать дважды, прежде чем открывать рот, чтобы заговорить, а иногда и трижды.

Это была вовсе не я, и уж точно не та, какими были мои отец и мать. Я должна была признать, единственное место, где я действительно наслаждалась, это когда мы посетили больницы.

Я постоянно играла с больными детьми. Они не шутили, когда сказали, что Ласточкокрылые не могут вылечить детей, но они могут заботиться о них.

Дети были хрупкими и маленькими, и исцеление Ласточкокрылых это слишком много для их тел. Таким образом, было много детей, больных детей, которые нуждались либо в трансплантациях, либо в лекарствах, чтобы исцелить их по старинке.

Больницы были заполнены Ласточокрылыми, и каждый раз, посещая их, я отчаянно искала Констанцию. Но ее там никогда не было.

Политические игры, которым меня пытались научить, были моим худшим кошмаром. Люциан не шутил, когда говорил, что засыпал. Это было скучно, и только когда они начали сталкиваться головами и перебивать друг друга, я действительно что-то узнавала.

Министр благосостояния Конрад Дивальго был упрям. Я предполагала, что он существует для того, чтобы работать с финансами Пейи. Он постоянно останавливал меня, когда я уходила, умоляя работать с моими финансами.

Понятное дело, я отказывалась, поскольку мне не нравилось, как он управлялся с финансами министра здравоохранения, который был не Констанцией, а низеньким толстяком с непроизносимым именем, всегда желавшим денег на решение проблем, связанных со здравоохранением.

Эти беседы для меня не имели никакого смысла, поскольку я знала, что у королевы Маргарет были сборы средств для этого типа финансирования.

Два советника, Филипп Сеймор и Генри Владимир, у обоих было много разных ученых степеней, которые были такими же длинными, как мои руки, и слова, срывающиеся из их уст, были иностранными, большую часть времени я понятия не имела, что они означают, и они использовали английские слова, по крайней мере, я думаю, что они были английскими.

Когда я думала о том, какого черта, я собиралась сделать все эти вещи в моей голове, понять, что они означают, и как разобраться с проблемами, но всегда сводилось к одному. Я не должна была давать такое обещание отцу.

Он был рожден, чтобы стать королем. Я понятия не имела, как выражать свое мнение, не говоря уже о принятии решений о правлении страной.

Я задавалась вопросом, боролась ли моя мать так же, когда мой отец выбрал ее своей королевой.

Ночью я тихо кричала о помощи. Чтобы кто-то услышал меня и вытащил отсюда. Я чувствовала себя в ловушке, и большая часть меня не хотела быть принцессой. Я не должна быть одна.

Я скучала по своей прежней жизни, даже если смерть постоянно преследовала меня. Я скучала по своим друзьям.

Хуже всего было вчера вечером, на моем так называемом дне рождения, который даже не состоялся в мой настоящий день рождения. Это была еще одна сессия макияжа, которая заняла почти весь мой день, а вечером большую часть времени я была окружена девушками, которых даже не знала.

Это были детьми некоторых важных фигур в Пейе, вынужденные стать моими друзьями. Они говорили о мелочах, в основном касательно моего дракона, который все еще отсутствовал.

Когда я увидела королеву Маргарет, то подумала, что кошмар закончится, но когда обнаружила Стэнли рядом, я даже не могла сказать ей, в каком аду была.

Он неоднократно угрожал мне, говоря, что если я не научусь этому, то не получу ни цента из денег, которые были в хранилище моего отца. Мне все еще нужно было доказать, что я их ребенок, что я принцесса, моей крови было недостаточно.

А этим утром, проснувшись в свой день рождения, я нашла Бекки. Теперь я возвращаюсь к знакомому. Вернемся к тому, что было нормальным.

— Когда мы увидели эти фотографии, на которых ты веселишься, мы подумали, что ты забыла обо всех нас.

— Сэмми, — я посмотрела на нее, — вы мои друзья, и эти фотографии, я молилась, чтобы вы, ребята, заметили, что я прошу о помощи. Я не знала, что еще я могу сделать, кроме как вести себя совершенно противоположно принцессе, — я посмотрела на нее, думая о боли, которую она, должно быть, чувствовала. — Ничто и никогда не разрушит нашу дружбу, ничто. Это мы трое с нашими половинками, ну, две ваши половинки, против всего мира. Это никогда не изменится, что бы ни говорили эти идиоты. Вы никогда не должны сомневаться в этом.

Сэмми крепко схватила меня за шею и обняла. Я чувствовала, что Бекки тоже присоединилась, и впервые за долгое время я почувствовала себя Еленой Уоткинс, Мэлоун, Сквайер или как там меня теперь должны были звать.

Бекки с суровым взглядом оттолкнула нас на вытянутую руку.

— Тогда сегодня мы заключаем договор, что сначала говорим с тобой, прежде чем верить чему-либо еще, — она посмотрела на меня за подтверждением.

— Нет проблем, — ответила я.