Яд Борджиа

Лукреция (1480–1519), сестра Цезаря Борджиа, была важным объектом матримониальной политики отца, а потом и брата. Получившая великолепное образование, Лукреция считалась одной из привлекательнейших невест тогдашней Европы. В тринадцатилетнем возрасте отец выдал дочь за Джованни Сфорца, герцога Пезаро, но брак этот (в угоду политики и зависти со стороны Цезаря) оказался «неисчерпанным» и был расторгнут в 1497 году. Церковный суд объявляет Лукрецию «нетронутой девственницей», а папа помещает ее в монастырь, под надзор монашек. Надзор, видимо, был недостаточно строгим, потому что девушка вступила в связь с молодым испанским дворянином Педро Кальдероном, от которого забеременела. Узнав об этом, понтифик приказал убить любовника дочери. О ребенке, родившемся в монастыре, нет никаких сведений, хотя некоторые историки пытались отождествить его с Джованни Борджиа, сыном понтифика. В 1498 году Лукреция была выдана за Альфонсо Арагонского, внебрачного сына неаполитанского короля Альфонсо II. Два года спустя Альфонсо был тяжело ранен на римской улице неизвестными и через месяц умер при невыясненных обстоятельствах: по слухам, был задушен в постели по приказу папы. В 1501 году был подписан третий свадебный контракт Лукреции. На этот раз ее мужем стал Альфонсо д’Эсте, сын герцога Феррарского. Здесь, при феррарском дворе, Лукреция забыла свое бурное прошлое и покорила всех своей красотой, образованностью и разумностью. Она была идеальной хозяйкой замка, слыла знатоком в политике и приобретала славу удачливого дипломата. Муж полностью доверил ей управление герцогством. Лукреция была также покровительницей искусств и литературы, привлекая к своему двору искуснейших поэтов и живописцев со всей Италии. Правда, ее и здесь пытались обвинить в аморальном поведении, заявляя, что ее связь с молодым клириком Пьетро Бембо была отнюдь не платонической. Были и другие обвинения, в частности в сожительстве с братьями. Многие из обвинений в адрес Лукреции, как выяснится позже, были ложными.

В конце жизни Лукреция стала набожной; она посещала церковные службы и носила монашеское одеяние, а также обратилась к благотворительности, помогая феррарским беднякам. И тем не менее она не отказывалась от телесных удовольствий: всего за десять дней до смерти «красавица из рода Борджиа» родила девочку, окрещенную Марией Изабеллой. Заболев родильной лихорадкой, Лукреция скончалась в возрасте 39 лет, успев за два дня до смерти получить от папы Льва Х полное отпущение всех своих грехов.

Часть первая

Глава I

Наступал 1500 год.

Несмотря на жалкое состояние Италии, несмотря на дурную славу, распространяемую про главу католической церкви, великий праздник христианского мира – юбилей тысяча пятисотлетия Рождества нашего Спасителя – привлек в Рим невероятное количество паломников со всех концов Европы. Никто не сомневался, что темные истории, рассказываемые о жестокости, тирании и распутной жизни папы Александра VI, были непререкаемой истиной, тем не менее благочестивые пилигримы стремились получить от него благословение и полное отпущение грехов, которого должны были удостоиться все верующие, собравшиеся в град Святого Петра. Раскаяние в совершенных преступлениях, безутешное горе, неутолимые душевные муки, страхи, суеверия и грезы мечтательной грусти привлекли изо всех стран тысячи богомольцев, пожелавших присутствовать на торжествах по случаю знаменательного юбилея.

Быть может, сознание опасности придавало благочестивому рвению воинственных народов особую прелесть.

Никогда еще в продолжение своего бурного существования Италия не была так опустошена и потрясена нашествием внешних врагов и внутренними междоусобицами, как в тот момент, когда начинается наш рассказ. На юге за обладание Неаполем и Сицилией сражались французы, испанцы, турки и неаполитанцы, заливая своей кровью эти восхитительные места. На севере французы и венецианцы опустошали Ломбардию. Милан попеременно то терял, то снова приобретал свою независимость в ряде следовавших одного за другим мятежей; многочисленные небольшие государства, среди которых выделялись утонченное герцогство Феррара и республики Пиза, Лукка и Сиена, с трудом противились завоевательным устремлениям своих могущественных соседей. В Тоскане флорентийцы, разделенные на многочисленные партии, несмотря на поддержку французов, едва могли разрушить честолюбивые планы папы, проникнутые коварством, хитростью и бессердечием, чем особенно отличался генералиссимус церкви, Цезарь Борджиа.

Эпоха возрождения в Италии много потеряла бы в своей красочности и выразительности, если бы на фоне ее не было фигуры Цезаря Борджиа: он одновременно был ее злым и добрым гением, душою всех заговоров.