Яд дракона

— Знаешь, Ари, сколько членов Общества Дракона встали на тропу извращенной жестокости? Мне кажется, они это делают, потому что на каком-то уровне понимают, что должны чувствовать сильнее, чем чувствуют на самом деле, они знают, что им чего-то не хватает, и потому ищут любых новых ощущений. Я помню, как веселилась и удивлялась, когда ты открыто заявил, что намерен убить Энзита и остальных, а сейчас… я была бы возмущена. — Она поколебалась несколько мгновений, а потом поправила себя: — Нет, сейчас я тоже удивилась бы, но еще и была бы возмущена. — Леди Иней улыбнулась. — Как жаль, что Уитер не дожил до того момента, когда прибыли твои аритеянские волшебники со своим лекарством!

— Жаль, — согласился с ней Арлиан.

Он стоял, опираясь о перила. И, хотя изо всех сил всматривался в сад, ничего особенного там не видел.

Леди Иней ответила на его вопрос, но ее слова породили тысячу новых.

Если он поверит ей, тогда очищение действительно стоит той боли, которой придется за него заплатить. Но действительно ли все так просто? Она была взрослой женщиной, женой и матерью, когда прилетели драконы; он же — мальчишкой одиннадцати лет. Будет ли его сердце, очистившееся от скверны, сердцем взрослого человека или сердцем ребенка? Он многое пережил и многому научился после того, как драконы сожгли его родную деревню в Курящихся Горах, и не хотел терять свой опыт.

Леди Иней снова обрела способность любить, но чего она лишилась взамен? Действительно ли она помнит, какой была когда-то, действительно ли сохранила все свои знания, которые получила за четыреста лет жизни?

Каждый ли обладатель сердца дракона одинаково реагирует на ритуал очищения? Нужно поговорить с леди Флейтой и выяснить, согласна ли она с оценкой леди Иней.

Леди Иней сказала, что не могла любить, когда была обладательницей сердца дракона, но ведь ему казалось, что он любил Конфетку. Арлиан по-прежнему испытывал боль, когда думал о ней. Ему представлялось, что именно память о ней не позволяет ему вступать в более близкие, чем дружеские, отношения с женщинами — разумеется, короткие романы не в счет. Может быть, именно его отравленная кровь виновна в том, что он не в состоянии никого полюбить. Может, он вовсе не любил Конфетку, а лишь обманывал себя?

Вернуть себе способность любить, жить без тяжкой ноши данной им в юности клятвы, которая так давит на плечи, познать верность и надежную привязанность семьи, которая у него была в детстве? — эти мысли казались такими соблазнительными, что почти причиняли боль.

А мысль о том, что он поддастся своим надеждам и мечтам, пройдет через почти невыносимые страдания, а потом окажется, что ему не дано испытать обычные человеческие чувства? — такая возможность наводила на Арлиана ужас.

Знают ли другие обладатели сердца дракона, что леди Иней счастлива? Может быть, имеет смысл написать письмо, размножить его и распространить среди них, чтобы и другие решились отдать себя в руки волшебников из Аритейна?

Он предложит это герцогу, когда они встретятся.

Возможно, наступит день, когда умрет последний дракон, и Арлиан попросит аритеян вырезать из его собственной груди сердце и очистить его от яда дракона.

ГЛАВА 11 ВСТРЕЧИ В ЦИТАДЕЛИ

Когда Арлиан вернулся в Серый Дом, никаких посланий от герцога не было и, немного подумав и посовещавшись с Вороном, он решил, что не станет ждать приглашения во дворец. На третий день после возвращения в Мэнфорт Арлиан подошел к воротам в Цитадель и испросил аудиенции у его светлости, герцога Мэнфорта.

Арлиана без промедления, как и подобало его положению, впустили и отправили слугу сообщить герцогу о его прибытии, а затем проводили в элегантную гостиную.

Он предпочел бы подождать в своем собственном кабинете, устроенном во внешней стене Цитадели, но, очевидно, герцог распорядился иначе.

Гостиная, отделанная в белых и светло-голубых тонах, оказалась достаточно уютной, однако Арлиан обнаружил, что не только он ждет аудиенции с герцогом. В комнате собралось около дюжины придворных и самых разных посланников. Когда Арлиан вошел, на него обратили внимание, но, увидев, что это еще один посетитель, а не официальный представитель герцога, явившийся пригласить их в зал для аудиенций, вернулись к своим прерванным занятиям.

В одном углу о чем-то тихонько переговаривались три хорошо одетых господина. Возле одного из больших окон стояли мужчина и женщина в масках; еще одна женщина в элегантном платье сидела на обитом голубым шелком диване, за спинкой которого, наклонившись к ней, что-то говорил мужчина в бутылочного цвета бархатном костюме и маске. На стульях устроились двое мужчин: один читал книгу, а другой, лениво откинувшись на спинку, наблюдал за остальными посетителями.

В самом центре гостиной мужчина в белой маске что-то говорил ослепительно красивой молодой женщине, и они единственные не вернулись к прерванному разговору, а принялись молча разглядывать Арлиана.