Яд Горькой Любви (СИ)

— Да, трахнулась и уже давно! У тебя все?

Лицо Макса перекосила ярость. Он сжал кулаки и двинулся на меня, но тут же остановился.

- Что теряешься? — усмехнулась я. — Или трезвый? Пьяный бы ударил!

— Сашенька, у тебя все хорошо?

С подъезда вышла консьержка тетя Галя и зло уставилась на Макса. Она слишком хорошо его помнила и все что он устраивал.

— А ты откуда здесь? Я сейчас ментов вызову! Саша, все в порядке?

— Все в порядке, тетя Галя! — мрачно произнесла я. — Вызовите! Максу это будет полезно!

Прошла мимо него и лишь оказавшись в лифте, дала волю слезам. Плохо помню, как дошла до дома. Как завалилась на кровать прямо в платье и обуви. Скинув туфли, пождала под себя ноги и завыла белугой. Горько, обидно, больно. Я его любила. Первого мужа тоже любила и оба оказались ни о чем. Правда первый такой гнидой не был, хорошо зарабатывал, все делал, старался для меня, а Макс… Даже вспоминать не хотелось. Резкий звонок телефона. Макс. Конечно, кто еще.

— Ну что тебе нужно? — заорала я. — Я же сказала, свали с моей жизни! Ты не понимаешь?

В трубке немного помолчали, а потом насмешливый хрипловатый голос, произнес.

— Здравствуй, Сашуля! Как твоя жизнь? Ты обо мне не забыла?

Я резко выпрямилась. Это был Кариб, голос этого подонка, я узнаю из тысячи.

ТИМУР

— Ты выходишь замуж за этого ублюдка?

Я стоял прямо перед Натэллой и пристально смотрел ей в глаза. Она не двигалась. В коротеньких джинсовых шортах, розовой маечке, худенькая, красивая. Не моя. Внутри все сжималось. Со мной сбежать боялась, а за него замуж собралась. Под дудку родителей прыгать решила.

— Отец доволен? — не унимался я. — Под кого побогаче подложить дочку решили? Юристишка хренов!

Оглушительная пощечина.

— Не смей трогать моего папу! Я не трогаю твою семью!

— А что ты ее трогать будешь? — взвился я. — Твой отец от нас зависит! Тварина! Еще раз меня тронешь, слетишь с лестницы! На Камаева своего руки распускай, дура! Вот он узнает, что ты не целка или не забудь, побеги гименопластику сделать!

Я сбежал по лестнице вниз. Некогда знакомой лестнице, куда я приходил с букетами роз. Где знал, что она меня ждет. Странно, я ее больше не любил, любил ли я ее вообще, не знал, но такого гадкого чувства, я не испытывал никогда. Она выходила замуж. Я тоже женился. Только она всего этого захотела сама. Сколько раз, я просил ее уехать со мной. Не решилась, не смогла без родителей, боялась, а за него собралась. Значит давно ее за него решили выдать, а она не сказала. Закурил. В груди кололо. Я не мог объяснить этого чувства, никогда не страдал сентиментальностью, но здесь ловил себя на мысли, что хочу напиться. На днях я женюсь. Моя женушка красотка, но сучка еще та. Женушка. Даже не верилось, а все из-за этой девки, из- за алкоголя. Отцу были не нужны проблемы, и он решил все по- своему. Вот только что им руководило, когда он выбрал эту голодранку, я не понимал.

— Тимур!

Обернулся. Сзади стояла Натэлла. Ее большие глаза были залиты слезами.

— Тимур! Давай нормально поговорим! Прошу тебя, пожалуйста!

Я поморщился.

— Нат, давай без этого! Я не верю!

Натэлла вытерла слезы.

— Мама болеет, ты знаешь, нам нужны деньги! Папа все больше стал выпивать, не приходить домой! Мне кажется у него другая женщина! Мы очень нуждаемся! Все эти тачки, квартира, все напускное, на деле мы нищие!

Я молчал. Только сейчас понял, что никогда не слушал ее, не интересовался ее проблемами, а ведь знал, что у Натэллы больная мама. Что у нее очень серьезные проблемы и она много раз лежала в клинике.

— Почему ты раньше не говорила? Ты, не могла попросить у меня? — зло спросил я, хотя злился на себя.

Она говорила и не раз, только я всегда был занят собой и не слушал ее.

— Я говорила, ты не слышал! — вздохнула Натэлла. — Нужны большие деньги! Мама стала все хуже, отец почти не появляется! Мне тяжело, Тимур! А ты никогда не слышал меня, и не понимал!

Я собрался что-то ответить, как почувствовал чей-то сверлящий взгляд. Резко обернулся. Позади стоял Мурад Камаев собственной персоной и с ненавистью смотрел на меня.

— Как ты мне объяснишь это, Натэлла? — хмуро спросил он.

Натэлла вся сжалась, а я усмехнулся. Вышел вперед, закрывая собой девушку.

— А почему моя девушка, вообще должна тебе что-то объяснять? Ты кто?

Камаев сжал кулаки, а меня лишь это раззадорило сильнее. Ну, что, представление только начинается.

САША

Кариб… Меньше всего ожидала его услышать, хотя знала, это когда-то случится. Хотелось выйти на балкон и закричать ну за что, за что, это все происходит со мной, твою же мать…

— Я тебя слушаю! — сухо ответила я, взяв себя в руки. — Жизнь прекрасна! Как твоя? Отпустили? И да, когда это из мерзкой суки, твари, мусорской подстилки, я для тебя успела стать Сашулей?

Держусь уверенно, пытаясь придать голосу бодрости, никогда не была трусихой, но понимаю, я не одна, у меня родители.

— Шнырь то твой откинулся? — лениво интересуется Кариб.