Яд и Меч

— Вериатель! — громко позвал Юлиан, держа одной рукой мальчика, а другой пытаясь отплыть.

Там, между колен, Юлиан почувствовал, как вода приобрела плотность, и, схватившись за гриву водной кобылы, он выскочил из водоворота смерти. Вериатель с воем отпрыгнула, словно по земле, а ребенок, хватаясь за Юлиана, закричал в испуге. Граф стащил с шеи сына купца и прижал к себе, чтобы тот не касался демоницы.

Сзади раздался жуткий рык боли, отозвавшийся эхом на многие мили вокруг. Два левиафана взметнули морды ввысь. Вода в бухте забурлила. Левиафаны проглотили ядовитый медузий улов, и по их глотке сейчас проходила склизкая масса из сотен и сотен тел, что каждым своим касанием несла смерть. Самка Левиафана с воплями из огромной пасти, способной проглотить целиком любой корабль, кинулась к детенышу, инстинктивно желая защитить его от того, от чего теперь защититься никак нельзя было.

Детеныш же, с басовитыми визгами боли, наоборот, отстранился от матери. Крутясь вокруг своей оси, он кинулся к порту. Он не видел ничего вокруг себя и перед собой, а уже подплывая к стоявшим у пирса кораблям, его тело дернулось и замерло, ударившись о берег и подмяв под себя пару суденышек.

Крики матери разносились дольше, но и та, в конце концов, перестала кидаться из стороны в сторону и закрыла свои пять глаз, погрузившись на дно бухты. Над водами разразилась долгожданная тишина.

— Ох, спасибо тебе, Вериателюшка, — нервно прошептал Юлиан и погладил кобылицу рукой за холкой, другой придерживая трясущегося мальчика. — Чтобы я без тебя делал, любимая ты моя.

Демоница счастливо взвыла. Ее пасть на удлинившейся шее изогнулась, и лошадь весело клацнула зубами перед лицом графа. Рысью поскакала Вериатель по бухте.

Совсем рядом с матерью выскочила Мафейка. Она уже совсем нешуточно щелкнула зубами около Халлика, которого Юлиан успел вовремя отодвинуть. Но неуемная молодая кобыла нырнула в воду и показалась уже с другого бока. Ее усеянная зубами пасть вытянулась и снова попыталась вырвать мальчика. Тот запищал от страха и вцепился руками и ногами в графа, пока Юлиан отталкивал дикую демоницу прочь.

— Вериатель, помоги. Мафейка, прекрати немедленно! — рявкнул Юлиан, удерживая за черную гриву щелкающую у лица Халлика морду.

Вериатель взревела и укусила дочь в бок, вырвав у той черный кусок, что сразу же растаял в зубах демоницы и подтянулся к молодой кобыле. Это подействовало на Мафейку отрезвляюще. Она подуспокоилась и лишь хрипела, скача рядом с матерью, да злобно клацала зубами, всем своим видом показывая, что мальчик должен быть в ее желудке, а не на руках Юлиана.

Из здания Портового Дома выскочил перепуганный Кавиан, который не прекращал работу даже после закрытия пристани. Управитель любил порядок, а потому, пока никто не ломился к нему в кабинет, трепетно приводил в надлежащий вид все бумаги на столе и в шкафах. Сейчас же он распахнул дверь и уставился на обезображенную морду с наростами, которая протаранила своей тушей два южных корабля и один северный, и теперь лежала в тридцати васо от Портового Дома. Детеныш еще трепыхался, но не от того, что был жив, а от периодических судорог, что время от времени прокатывались волнами по его огромному и гладкому телу, еще не утыканному копьями и стрелами, как у матери. Из пасти вываливалась студенистая масса медуз — их Левиафан так и не смог проглотить до конца.

Охрана, ощерившись алебардами, подошла к бездыханному телу и, видя его шевеление, стала испуганно тыкать копейным острием в тушу. Юлиан слез с Вериатели, что подскочила к складу с сетями, элегантно выпрыгнув из воды. К груди граф прижимал трясущегося ребенка, которого череда перипетий, кажется, доконала. И он теперь едва ли не обезумевшим взглядом смотрел на все происходящее у пристани и истерично цеплялся за разорванную рубаху Юлиана.

Тот попытался опустить ребенка на землю, но Халлик снова схватился за шею мужчины и уставился выпученными глазенками на спасителя.

— Все закончилось, Халлик. Постой тут, не бойся, — как можно ласковее сказал Юлиан.

Наконец, к закоченевшему мальчику вернулась толика самообладания, и он разомкнул одеревеневшие пальцы, а затем встал на гравийное покрытие босыми ногами. Дрожашее тельце повернулось в сторону убийцы его родителя и дяди, а ребенок не сводил перепуганных глаз с детеныша Левиафана, словно вот сейчас тот вдруг очнется и нападет.

— Кавиан, осторожнее! — прикрикнул Юлиан, видя, как перепуганный Управитель, хватаясь за кушак на толстом пузе, подошел к детенышу. — Там афенские медузы.

— Госп…господин, — взволнованно пробормотал Кавиан, разглядывая огромную тушу. — Что с ним? Почему их было два?

Управитель Порта бросил встревоженный взгляд туда, где он только что видел водного демона, с которого как ни в чем не бывало сполз граф Лилле Адан. Однако Вериатель, как и Мафейка, уже пропали.

— Это детеныш. Они поглотили афенских медуз и от этого погибли.

— Детеныш? Ох, Осте… — Кавиан неверяще посмотрел на десятивасового малыша.