Яд из бездны

"Поскорее бы отсюда убраться, - подумал он. - Если парень не врёт, Гарпун давно съехал с катушек. Надо доложить Адмиралу".

Он уселся на постель, вспомнив про фляжку, полез в рюкзак. Но фляжка была пуста.

- Что же там произошло? - облизывая губы, прошептал он.

Некрасов посмотрел на Суворова, затем на остальных.

"Спят как будто у себя дома! - подумал он. - Охотники хреновы".

Он улёгся на постель и, вынув из-под матраца пистолет, положил рядом.

Некрасов проснулся от холода. Сквозь щели в окна проникал утренний свет, со стороны цеха снова неслась ругань. Его одеяло валялось у кровати, а на одеяле сидел огромный мохнатый кот. Прижав к плоской голове уши, он настороженно смотрел ему в глаза.

- Это моё одеяло, - сказал Некрасов. - Ты стащил?

Он протянул руку, чтобы забрать, но кот выгнул спину. Выкатив глаза, он глухо зашипел и, подвывая, попятился назад.

- Уже познакомился? - гаркнул Суворов. - Этот зверь сожрал мой хлеб.

Под улюлюканье сержанта, кот пустился на утёк.

- Сколько сейчас? - потягиваясь, спросил Некрасов.

- Свой подъём ты проспал. А вот оружие лучше держать на предохранителе.

Суворов вытащил из-за пояса некрасовский ТТ и, улыбаясь, протянул хозяину.

- Понимаю твои опасения, но кроме жмуров, здесь бояться некого. Гарпун слизняк. Надави посильнее и лопнет.

- Только ему об этом не говори, - усмехнулся Некрасов. - Ты недооцениваешь старика.

Некрасов поднялся, засунул пистолет за пояс и кое-как застелил постель.

- Ничего ночью не слышал? - поинтересовался он. - Кажется, кто-то кричал.

- У меня крепкий сон, пушкой не разбудишь. К тому же не люблю совать нос в чужие дела.

6

Повар зачерпнул из кастрюли перловки. Чтобы не выдать лишнего, стряхнул с черпака горку и плюхнул в миску Некрасова.

- Кормят на убой! - заметил Суворов. - Полагаю, нам здесь не рады. Верно?

Работники Гарпуна сидели у выхода, за отдельным столом. Хмурые и грязные, они глазели на чужаков с тем подозрительным вниманием, которое присуще дикарям. В тусклых глазах отстранённость и равнодушие. Они жадно глотали горячую кашу, иногда перекидывались неопределёнными репликами.

- Не стоит их провоцировать, - заметил Некрасов. - Как не стоило унижать Гарпуна.

- Согласен, - поддержал Швед. - Мы не знаем, что у них на уме.

- Гнилое место, да и люди паршивые, - добавила Дашка. - В этом загоне, мы как жратва, до которой ещё не добрались едоки.

Вошёл Мишка Бугай. На губах кривая улыбка, в глазах всё тот же звериный огонь. Пинками согнав какого-то бедолагу, он уселся на его место и жестом позвал повара.

Некрасов доел кашу, покосился на стол, за которым сидели рыбаки. Бродяги с ними не было. На душе заскреблись кошки, стало гнусно и тоскливо, он вспомнил крик в ночи, какую-то возню во дворе и стоны обречённого человека. Не хотелось верить, что с ним разделались как с офицерами, о которых парень рассказывал.

"Похоже в этом проклятом месте люди долго не живут", - подумал он.

Бугай пересказывал чью-то шутку, иногда глумливо ржал и постоянно косился в их сторону.

- Надо поскорее заканчивать с нашим делом, - произнёс Суворов. - Надоела эта жратва и людские отбросы, с которыми приходится общаться. Хочу домой.

Он отодвинул от себя миску, взгляд стал мрачным и сосредоточенным.

- Людские отбросы! Значит, у тебя есть своя классификация? - протянул Некрасов, - Какое место в ней занимаю я?

- Не принимай на свой счёт! - отмахнулся сержант. - Но признай, эти люди недалеко ушли от жмуров. Дикость и тупость на лице.

- Мы все в одной лодке, - прошептал Некрасов. - Но похоже ты сержант, считаешь, что у тебя своя собственная.

Некрасов поднялся и, насупившись, зашагал к выходу. Он мимоходом стрельнул глазами по рукам Мишки Бугая и заметил на его правом запястье золотой хронометр Бродяги.

Глава 6

1

Порыв ветра донёс удушливый запах тлена, покатил по земле ржавую консервную банку. Некрасов поднял глаза, посмотрел на забор. Толпа безмозглых, обречённых на мучительное прозябание тварей с остервенением раскачивала забор. Сетка дрожала и звенела. На согнутых прутах болтался стеклянный плафон с вырванным пучком проводов. Некрасов остановился, всмотрелся в жуткие обезображенные лица. Серые, искажённые судорогами лица всё ещё хранили черты людей. Неповторимые, особенные, но уже ничего не говорящие.

"Бездушная оболочка, - подумал Некрасов. - Полное отсутствие разума и неистребимый голод".

Зрелище приковывало. Некрасов сделал пару шагов к забору, застыл в каком-то гипнотическом оцепенении. Несколько жмуров вяло таскали по грязи измочаленные, кровавые лохмотья. Они вырывали тряпки друг у друга, гневно мычали и беспомощно толкались локтями.

Какой-то синюшный здоровяк заметил Некрасова и, оскалившись почерневшими зубами, бросился на сетку. Из глотки вырвался пар, густой жижей прыснула тёмная кровь. Жмур с остервенением дёрнул за сетку, и с лёгким хрустом проволока лопнула в нескольких местах.

- Ублюдки! - выдавил Некрасов.

Отвернувшись, он зашагал к бараку. Сомнений больше не было - с Бродягой разделались самым жутким бесчеловечным способом.

"Жаль бедолагу, - подумал Некрасов. - Не нужно было доверяться трусливому алкашу".