Яд Лаоха 2

На удивление никакого изощренного наказания вечером не случилось, но все же Вильос огорчил тем, что Кнуд будет жить в гостевой комнате, а это значит, что он будет прекрасно слышать, всё что происходит в доме после заката. Раньше, когда в доме была Фауни и те другие женщины, что за последние десять лет жили на первом этаже Сония, научилась не обращать внимание на их сочувствующие взгляды по утрам. Охрана живет в пристройке и в дом никогда не заходит, а теперь в доме будет посторонний мужчина! Сонию это очень смущало, потому что Вильос заставляет ее кричать во время секса. Он иногда делает специально больно, если ему кажется, что Сония плохо старается. Так и этим вечером, он пожалел ее порезанный палец и разрешил не делать массаж, но получил удовольствие своими привычными способами. «Ненасытный извращенец», — думала она с фальшивой улыбкой на губах, когда провожала его утром «по делам». И этим «делам» Сония была очень рада, пусть находится хоть где, лишь бы подальше от нее. А еще ее немного радовало то, что на завтрак к ним не присоединился Кнуд, иначе Сония не смогла бы так изящно притворяться. Вернувшись в дом и зайдя на кухню, она обнаружила объекта своего смущения сидя за столом и доедающего ее порцию. Пока ел Вильос, она обихаживала его, не притронувшись к еде, так как при нем у нее совсем не было аппетита. Тогда она думала, что поест спокойно после, но кто ж знал, что Кнуд сожрет ее завтрак!

— Это моя тарелка, — выпалила она, уперев руки в боки, забыв о своем новом, довольно узком халате с запахом.

— Ты ж уже поела со своим женихом, а это разве не мне оставила? — невозмутимо ответил он, глядя ей в район груди.

Сония проследила за его взглядом и скосила глаза вниз. Края халата предательски разъехались в стороны и остановились в миллиметре от сосков.

— Куда ты смотришь? — воскликнула она, запахнув халат, и резко отвернувшись, чуть ли не бегом поспешила в свою комнату.

— Что я там не видел? У всех баб там одинаково и не только там, — услышала она его смеющийся голос.

«Какой наглец! И как мне теперь жить в этом доме?» — возмутилась она про себя и закрылась в ванной.

Сония не спеша приняла душ, сделала все косметические процедуры к каким привыкла, находясь в лечебнице, надела самый скромный домашний костюм и спустилась наконец-то поесть. Нахала по пути не встретила и закрывшись на кухне решила сварить себе кашу. Стоя у плиты, она задумалась: «Не спроста Вильос поселил его тут. Настолько он мне не доверяет, что готов терпеть другого мужика в своем доме. Я обнаружила четыре камеры, а сколько их всего? Зная о них, стараюсь вести себя осторожно и ничего не предпринимаю. Не захожу к нему в кабинет и не лажу у него по карманам, хотя ой как хочется. Как найти хоть какую-то зацепку, чтобы узнать, где он прячет сына. Хотя как оказалось и не сын он ему. Что такого услышала Фауни, раз он так быстро от нее избавился?»

Поставив кастрюлю на стол, Сония разместилась на удобном стуле и прямо из нее начала есть. Как же надоело это притворство по утрам и вечерам с полной сервировкой стола и изысканными манерами. Сония вспоминала дни проведенные с Торком, когда он мог принести ей тарелку с макаронами и сыром в гостиную и они смотрели какой-нибудь фильм и ели, бывало даже, сидя на мягком ковре, возле дивана. Вот уже прошло четыре года, но она продолжала тосковать по нему. Чтобы не упасть совсем в уныние она позвонила Леопе. Сестра обрадовалась звонку и подробно рассказала о своих приключениях в больнице. В голосе иногда проскальзывало беспокойство за Сонию, но для постороннего человека это выглядело простой болтовнёй. Чувствовали они себя с малышкой хорошо, подарок им очень понравился, Снора неожиданно повысили на работе, так что жизнь налаживается и зная, что их прослушивают они не могли искренне друг с другом поговорить, но были рады и тому, что все живы и здоровы. Без аппетита ковыряя ложкой кашу, Сония решила отвлечься чтением новостей, пропустив момент, когда на кухне появился Кнуд.

— Ты опять ешь? Час назад ты ж завтракала с Грэгом. Растолстеешь так, дома сидеть и ничего не делать.

— Не твое дело, — грубо ответила она и поспешила закинуть последнюю ложку в рот, чтобы покинуть его общество, но по закону подлости она поперхнулась этой кашей и не в силах сдержаться закашлялась.

— Каши пожалел, жмот, — в промежутке между кашлем произнесла она.

— По спине тебя похлопать? — спросил он подойдя ближе.

— Отвали от меня, Кнуд. Вильос сказал, что ты сопровождаешь меня на улице. Дома я не обязана с тобой разговаривать, — выпалила она, и налив в стакан воды, сделала глоток.

— Ты такая двуличная. За красивой оберткой скрывается гнилая конфета. Ты как настоящая змеюка. Я и сам к тебе подойти-то боюсь. Укусишь вдруг. Знает ли Грэг, кого пригрел?