Яд любви. Отель двух миров

Мы были в полной растерянности. Джулия из этого заключила, что пора впадать в пессимизм, а я сказала, что не откажусь пережить несколько любовных историй, Рафаэль, покраснев, прыснула: «Ну ты ходок!»; одна только Анушка отказывается отчаиваться: она торжественно заявила нам, что она преуспеет в том, в чем ее родители потерпели крах.

Кто из нас четверых познает счастье?

Чтобы больше не думать об этом, мы поднялись на чердак, где у Рафаэль был оборудован кинотеатр.

Мы выбрали немудрящую сентиментальную комедию, которую уже смотрели раз шесть, взяли упаковку бумажных платочков и вдоволь нарыдались. Мы знаем, что этот фильм всего лишь нагромождение лжи, но именно это нам и нравится…

Дневник Рафаэль

Я умоляла Теренса прояснить, какие у него отношения с Джулией.

– Мои отношения с Джулией будут такими, как ты решишь.

Я сразу же сняла с себя эту ответственность.

Теренс настаивал:

– Тебе решать.

– Никогда. Я не предам подругу.

– Я любил Джулию этим летом. Но все же с тех пор, как мы познакомились, я думаю: может, это было мимолетным летним увлечением?

– Уверен?

– Тебе решать.

– Нет, тебе!

– Тебе!

– В конце концов, Теренс, ты хочешь, чтобы я решала то, что ты уже решил.

– Вот как?

– Да.

– Ну, что ты скажешь?

– Я люблю тебя.

– Я тоже.

Дневник Коломбы

Я наблюдаю за ней в столовой, за полдником. В кафе. Она пристально смотрит на еду, теребит ее вилкой, что-то с ней делает ножом, может показаться, что она ест, но потом она скромно предлагает кому-нибудь доесть свою порцию.

Анушка худеет.

Только что в «Балморале», когда она втихаря крошила печенье под стулом, я ей сделала замечание по этому поводу. Она отчаянно отпиралась, а потом злобно объявила мне, что нашей дружбе – конец.

Дневник Анушки

Я только что умоляла Коломбу простить меня.

Раз в жизни кто-то заинтересовался мной, а я огрызаюсь!

Меня успокоил папа. После ссоры с Коломбой я побежала к нему – к Гаспару – и разревелась.

Мы ушли в его комнату и говорили о моем поведении. Он мне объяснил, что я перестала есть, чтобы остаться ребенком, из-за ненависти к взрослому миру, из-за страха сексуальности, но что, если я снова буду весить тридцать кг, я не вернусь в десятилетний возраст, не верну времени, когда мама и папа были вместе. Я должна питаться, развиваться, становиться тоньше, глубже. Столько хорошего ждет меня в будущем, еще лучше, чем было раньше.

Потом мы поужинали все втроем.

Он позвонил предупредить маму (она молчала на другом конце провода с теплосердечием бульдога), а потом мы смотрели оперу на огромном экране в их квартире.

Мне бы хотелось жить с папой и Гаспаром.

* * *

Переписка между

Коломбой, Рафаэль, Джулией и Анушкой

Коломба

Девчонки, только что мне звонила Мари: она беременна.

Джулия

Мари, девушка Огюстена?

Коломба

Да. Это уже второй залет.

Джулия

А ты в курсе. Почему?

Коломба

Джулия, мы сейчас не об этом. Я говорю вам, что Мари носит под сердцем ребенка.

Рафаэль

Она не принимает пилюли?

Коломба

Нет, Огюстен предохраняется.

Джулия

Ну ты вообще в курсе всего.

Коломба

Я задала вопрос.

Рафаэль

Возмутительно, что Мари продолжает доверять Огюстену после того, что случилось в прошлом году. Она собирается коллекционировать аборты?

Коломба

Маловато у тебя сострадания, как я вижу.

Рафаэль

Недопустимо терять контроль, я считаю.

Джулия

Увидишь, когда твое время придет.

Рафаэль

О, это удар ниже пояса!

Анушка

Девочки, прекратите ссориться! Что мы можем сделать для Мари?

Коломба

Поддержать ее. Показать, что мы на ее стороне.

Рафаэль

А Огюстен как отреагировал?

Коломба

Когда Мари ему рассказала про эту неприятность и сказала, в котором часу она должна пойти в больницу, он схватил шлем, вскочил на свою веспу и укатил.

Анушка

Он должен сгорать от стыда.

Рафаэль

Кончено! Встречаемся в «Балморале» через час, обсудим все это, девочки?

Коломба

Да!

Анушка

Договорились!

Джулия

Значит, Огюстен не придет на репетицию в пятницу?

* * *

Дневник Коломбы

Все кругом осложняется.

Мехди становится все изобретательнее, и его настойчивость начинает мне нравиться.

Из Брюсселя Лукас, будто почуяв опасность, пишет мне все более нежные послания.

Что делать?

Неважно, у меня уже был первый раз с Юго, я готова! Будет это Лукас или Мехди, я готова…

Я не знаю, чего я хочу, но никто мне ничего не навяжет.

Дневник Джулии

Никаких вестей от Огюстена.

Он неправильно сделал, что исчез, потому что в лицее все его ругают, а он не может сказать ни слова в свое оправдание, все – и преподаватели, и ученики, и родители – считают его проходимцем, мучителем, эгоистом, скотиной, мачо, я опускаю самые грубые слова. «Будь ты целомудренна, как лед, чиста, как снег, ты не избегнешь клеветы»[6].