Яд первой любви (СИ)

— Нашла, вот она! — вытащив из нижней полки небольшую картонную коробку, Лиля потянула меня за руку и усадила на стул. — Перекиси нет, есть хлоргексидин, но он даже лучше. Печь не будет.

Маленькая суетилась, наливая на ватку жидкость, а я не мог оторвать от нее глаз. Просила, чтобы домой ее отвез, в очередной раз сбегая, а теперь смотрит заботливо на мою ноющую губу. Глазищами своими до нутра пробирает.

— Я осторожно, ладно?

— Валяй! Но могла бы налить стакан коньяка, быстрее было бы и действеннее!

— С ума сошел! Там же спирт, жгло бы очень! — холодные пальчики коснулись моего подбородка, а потом аккуратно провели по ране. Цветочек оказалась права. Почти не пекло. Во всяком случае, на губе. В груди же жгло так, что дышать становилось тяжело. От нежности в глазах напротив, заботы. Давно я не чувствовал подобного. Забыть уже успел, каково это, когда о тебе заботятся. — Ну как? Не больно?

— Нет.

А сам на губы ее смотрю, потрескавшиеся от переживаний и нервных прикусываний. Хочется языком по ним провести и увлажнить. Лиля тоже смотрит на меня, а потом опускает голову и мягко целует. Впервые сама. Так, словно боится чего-то. Сердце замирает.

— Это ты благодаришь меня так?

Мысль о благодарном сексе скребется в сознании, и если это действительно так, то я свалю нахрен отсюда. Пусть лучше вообще не подходит ко мне, чем из благодарности.

Лиля отстраняется и непонимающе хмурит брови.

— Если бы хотела отблагодарить, заварила бы чай и испекла бы печенье!

Я встаю со стула и убираю из ее рук ватку с баночкой той хрени медицинской.

— Тогда просто чтоб ты знала, если еще раз меня так поцелуешь, я трахну тебя прямо здесь и сейчас. И никакие побеги тебя больше не спасут. С этой минуты ты станешь моей. Поэтому подумай хорошо, и если не готова, то лучше не рискуй.

Лиля медленно моргает, а потом начинает быстро-быстро дышать. Сама не отдает себе отчет, как сексуально сейчас выглядит. Растрепанные волосы, влажный взгляд, на дне которого загорается нечто, что я хочу проглотить. Маленькая хочет меня, и от этого сознание дуреет. Член наливается кровью, а сердце от счастья срывается в бездну. Лиля опускает глаза на мои губы и неосознанно облизывает свои. Ох, бл*ь, ну вот нахрена это делать? Я и так еле держусь!

Ожидание ее решения хуже, чем приговора для смертника.

А после… после все загорается ярким пламенем, когда Цветочек приподнимается на носочках и смело касается моих губ своими. Все! Меня накрывает! Меня больше нет.

Подхватываю ее под колени и упираю в ближайшую стену, набрасываясь на влажный рот жадным поцелуем. Я больше не отпущу ее.

Глава 27

Влад

— Влад! — летит рвано из уст Цветочка, когда я врываюсь в горячий рот языком и глотаю протяжный стон.

Хочу её так, что кости ломит, по артериям течет чистое без примесей возбуждение. Юбка на бёдрах жалобно трещит, когда я задираю подол, чтобы добраться до стройных бедер.

— Осторожнее, пожалуйста, — мягкий задыхающийся шепот на моих губах, — это юбка Лизы.

Тонкие пальчики хаотично гладят мой затылок, а глаза напротив выжигают неприкрытым желанием.

— Ты мне потом расскажешь, почему на тебе вещи племянницы. Сейчас мне похер. Богданов ей таких сотню купит.

С треском тяну в стороны лацканы белой ткани, и единственная пуговица летит на пол. Следом блузка, через которую просвечивается кружевной лифчик, действуя на меня похлеще любого афродизиака. Круглые полушария груди манят своим совершенством, и я не собираюсь отказывать себе в том, чего хочу до сыплющихся из глаз искр. Забираюсь ладонью в вырез блузки и резко тяну его в сторону, заставляя ещё несколько маленьких пуговиц отправиться на кафель. Оттягиваю вниз чашку лифчика и обхватываю жаждущими губами твердый алый сосок. Ох, бл*дь, я помню этот ни с чем несравнимый вкус. Вкус моего наслаждения. Острого и неподдельного.

Лиля, охнув, выгибается навстречу, вцепившись ногтями в плечи, и что-то шепчет. Мозг затуманен желанием, поэтому я ни черта не понимаю из того, что она говорит. Оттягиваю зубами твёрдую бусинку и ударяю по ней языком. Сосу и втягиваю в рот. Ладонью сжимаю левую грудь, пальцы отодвигают лифчик, и я пропускаю сквозь них второй сосок, жаждущий моего внимания. От нетерпения кажется, что член может нахрен разорвать силой возбуждения. Меня буквально жарит огнем, расплывающимся по всему телу.

— Быстро. Наверх! — приказываю Лиле, опуская ее на пол. Она едва на ногах стоит и смотрит на меня расфокусированным взглядом.

Лиля

— Зачем наверх? — пытаюсь не расплываться, но ноги меня предают. В животе чрезмерно острая истома, требующая быть успокоенной его пальцами, губами, ласками. Какой может быть наверх?

— Лиля, мы успеем заняться сексом на всех поверхностях в квартире и вне ее, поверь. А сейчас мы пойдем наверх. Потому что я хочу тебя трахать на кровати. Долго и беспощадно. Я слишком долго ждал этого.