Яд ревности

…Когда они оказались в большой комнате, в которой провели сегодня полдня, Магда почувствовала, что слово «отбой» прозвучало и здесь. По-прежнему было много народу, несмотря на позднее время, но люди улыбались и оживленно переговаривались, а в комнате сильно пахло кофе.

Владимир Ильич Москвин встал из-за стола, когда они вошли в его кабинет, и, улыбаясь, вышел им навстречу.

– Магда Валерьевна, Тамара Николаевна! Верил в вас, надеялся – и не напрасно! От лица руководства и от себя лично – большое спасибо!

– Служим Отечеству, – негромко пробормотала Магда себе под нос.

Владимир Ильич широко улыбнулся.

– А для вас, Магда Валерьевна, у меня отдельная новость. Вы уж меня простите, но раньше сказать не мог. Нельзя было, но теперь можно. Так вот… Э-э-э… Как бы это сказать поаккуратнее?.. Дело в том, что Игорь Петрович Шевцов жив. Правда, не совсем здоров, но уже идет на поправку… Нет-нет-нет! Только не это! Черт! Воды дайте! Что там еще, нашатырь? Нашатырь! Вот потому и нельзя было раньше!..

Магда как будто ничего и не почувствовала, только в ушах зазвенело и стало темно. А когда свет зажегся, она уже сидела на диване, Томка совала ей под нос вату с нашатырем, а слегка побледневший Владимир Ильич бодренько приговаривал:

– Ничего, ничего… От радости еще никто не умирал… Тем более молодые и красивые…

В столицу они прилетели утром, когда было еще прохладно, и Магда зябко ежилась, сходя по трапу самолета. Но когда они добрались до города, августовский день уже разгорелся во всей своей красе.

Владимир Ильич предлагал завезти их с Томкой сначала в отель, но Магда и слышать об этом не хотела. Ей надо было скорее к Игорю – и точка! И Томка поддержала ее.

Она уговорила Томку поехать вместе. Ей не хотелось оставлять подругу в Тайгинске наедине с тяжелыми мыслями. Там на днях должны были состояться похороны Антона. Томка сказала, что не пойдет на них, она уже простилась с Антоном. Там, в морге, когда опознавала тело… Магда этому обрадовалась, но все-таки надежней было прихватить Томку с собой. Пусть отвлечется…

Вообще-то Томка начала оживать после того, как стало известно, что Игорь жив. Она сказала, что у нее свалился камень с души, и теперь она не чувствует себя такой виноватой.

– Ну ты-то в чем виновата? – удивлялась Магда. – Ты ведь не знала ни о чем!

– Не знаю… – уныло соглашалась Томка. – Вроде и не виновата… А так мерзко на душе!

Но она уже становилась собой, привычной Томкой, начала улыбаться и даже слегка «феромонить» Владимира Ильича. Магда с удивлением заметила, что для Томки он уже просто Володя. И невооруженным глазом было видно, что «Володя» не остался равнодушен к ее чарам…

Владимир Ильич как бы взял над ними шефство. Они вместе прилетели в Москву, и теперь он вез их на своей машине в больницу, куда из спецклиники перевели Игоря.

Старинное трехэтажное здание было окружено парком, где гуляли пациенты. Там они и нашли Игоря. Они увидели его издали, он сидел на скамейке рядом с крупным, мускулистым, коротко стриженным мужчиной.

– Оп-па! – сказал Владимир Ильич, замедляя шаг. – Это кого же мы тут видим? Алексей Кутмин, собственной персоной!

– Кто это? – не поняла Томка.

– Народный мститель, приверженец самосуда, – с усмешкой пояснил Москвин.

– Это тот, который пытался убить Игоря? Разве он не в тюрьме? – поразилась Магда.

– Выпустили до суда под подписку, – пояснил Владимир Ильич. – Он не опасен, не пугайтесь.

Магду его легковесный, насмешливый тон не убедил:

– Как это может быть неопасным человек, хладнокровно стрелявший в другого?

– В том-то и дело, что не хладнокровно, – возразил Москвин. – Иначе не промахнулся бы. Стрелял в состоянии аффекта, под влиянием сильного душевного потрясения… Потом сам пришел с повинной – это смягчающие обстоятельства…

Ни про какие смягчающие обстоятельства Магда слушать не хотела. Она ускорила шаг, почти побежала, но в это время мужчины встали, пожали друг другу руки, и Кутмин быстро пошел по аллее им навстречу, а Игорь снова опустился на скамейку.

Кутмин шел, опустив голову. Он прошел мимо Магды, потом мимо отставших от нее Москвина и Томки, не обратив на них никакого внимания. Они посмотрели ему вслед, Владимир Ильич даже хотел его задержать, но потом не стал, махнул рукой. Магда кинулась к Игорю. Он в этот момент заметил ее, встал и шагнул навстречу…

Магда еще в самолете пообещала себе не реветь, когда увидит Игоря, но обещания не сдержала. Пижамная больничная куртка на груди у Игоря уже была мокра-мокрехонька, а она все рыдала, прижавшись к нему, даже выла и никак не могла остановиться.

Игорь обнимал ее одной рукой, вторая у него висела, наверное, из-за ранения. Он обнимал ее, прижимал к себе, покачивал, приговаривал: «Муха, ну Муха», но она все не унималась. Наконец он оторвал ее от себя, усадил на скамейку, порылся в ее сумке, нашел упаковку бумажных платков и маленькую шоколадку. Он хорошо знал Магду и знал, что искать. Шоколадку он развернул и засунул ей в рот, а бумажные платки использовал по назначению, громко командуя: «Сморкайся, еще сморкайся!»