Яд твоей любви

Ангелина остановилась рядом, вместе со мной наблюдая за тем, как дети уходят со своей новой семьёй. Я тоже смотрела. Туда же. Но, честно говоря, уже и не видела ничего перед собой.

- Да. Знаю.

Уж точно лучше тех, кто бросил их, променяв на героин. Или той же меня. Мне-то детей вообще противопоказано заводить. Не с моей жизнью.

- Думаю, Николас бы с радостью ребят себе оставил, да только ему о них заботиться некогда, - добавила серая волчица грустно и, больше ничего не говоря, ушла, оставив меня раздумывать над её последними словами.

К чему она вообще мне это сказала?

Глава 22

Аделия

- Ты родишь мне!

Заявление развалившегося на кровати огненного альфы отразилось в голове тысячекратным эхом, несмотря на то что первой мыслью было: “Снова издевается”.

- До заката? - уточнила я на всякий случай. - Ты как себе это представляешь?

А то у нас уговор был явно не на столь длительный период исполнений его прихотей.

- А ты можешь? - ответно уточнил мужчина. - Я лично имел в виду забеременеть до заката.

И задумался такой. Серьёзно так.

- Да конечно могу, а то не спрашивала бы, - заявила встречно.

Ну, а как ещё с психами разговаривать?

Только на их языке!

- Никогда не сомневался в твоих умениях, - восхитился Оливейра.

- Вот и договорились, - съязвила невольно. - Ещё какие-то пожелания будут?

- Да, - кивнул он, заведя руки за голову. - Переоденься, - усмехнулся. - Во что-нибудь красное и клетчатое.

Спорить с психами себе дороже - это я уже давно уяснила. А конкретно с этим, на всю голову тронутым, - так и подавно. Вот и пошла в гардеробную, попутно пытаясь вспомнить хоть одну мужскую вещицу подобной расцветки. Так и не вспомнила. А всё потому, что привычное тем же ещё сегодняшним утром взгляду помещение, смежное с ванной комнатой… изменилось. Помимо одежды самого Николаса, некоторые из полок оказались заполнены обновками. Женскими. Начиная от белья, заканчивая обувью.

- Это же на какой ты срок меня тут запереть решил, волчара ты этакий? - пробормотала себе под нос задумчиво, разглядывая один из комплектов довольно развратных моделей той самой расцветки, о которой говорил Оливейра.

Что сказать…

Подготовился изрядно!

Коротенькая клетчатая юбочка в складочку едва прикрывала ягодицы, а на чёрном поясе был аккуратненько прикреплён красный бантик, точь-в-точь такой же, как на топе V-образной формы, который больше подчёркивал, нежели скрывал.

- Исполнено, Боже ты мой, - сообщила, по возвращению в спальню. - Временный.

Николас, к слову, на мои слова никак не среагировал, просто резко сел на постели и уставился на меня немигающим взором, медленно скользя по едва прикрытому телу изучающим взглядом, в котором с каждым пройденным мгновением всё больше разгорался чистейший голод. Настолько острый и глубокий, что я сама невольно попала под воздействие этой эмоции. Не просто в чужие глаза посмотрела. Рухнула в самое сердце бездонной огненной пропасти. Сердце пропустило удар, а после сорвалось в бешеный ритм. Где-то немного западнее района солнечного сплетения запекло так, будто я и в самом деле пылала заживо.

- Напомни мне потом, закупить побольше подобных нарядов для тебя, - прохрипел Ник, продолжая неотрывно пялиться на меня. - Шикарно выглядишь, рыжик.

Так и не пошевелился ни разу. Как и не моргнул. И не дышал вовсе, вроде бы. Да и мне самой пришлось приложить некоторый усилия, чтобы перестать изображать статую и уже, наконец, приблизиться к нему.

- Уверен? - улыбнулась, поравнявшись с ним вплотную, и обняла его за плечи, слегка склонившись. - А то по тебе и не скажешь, - дополнила уже шёпотом в провокации.

Сине-зелёный взор тут же приковало к моей груди.

- Уверен, что прежде не встречал никого красивее и сексуальнее тебя, - пробормотал он, шумно выдохнув, опалив своим дыханием мою кожу. - И вряд ли уже встречу, - дополнил, скользя пальцами вдоль линии декольте.

Тепло от его прикосновения мгновенно разлилось по телу приятной волной, пробуждая вполне однозначное желание. Не стала себе в этом отказывать, усевшись так, чтобы обхватить мужские бёдра своими ногами в согнутом положении.

- Могу сказать то же самое, мой альфа, - произнесла, почти касаясь его губ своими.

Взор цвета Атлантики потемнел ещё больше, при этом светясь потусторонним светом волчьей сущности. Николас ничего не стал больше говорить, обхватил ладонями мою талию и уткнулся лицом мне в грудь, проводя носом и шумно дыша, пока не дошёл до шеи.

- Всё бы на свете отдал, чтобы ты была по-настоящему моей, - прошептал он едва слышно на испанском.