Яд внутри

– Нет, это ты извини, что донимал глупыми и странными разговорами. Всё нормально. У меня нет аргументов, чтобы убедить тебя в чём-то мистическом. Я и себе-то объяснить не могу, – он наклонился, чтобы стряхнуть землю с кожаных брюк.

Небрежно брошенный на куст плащ оказался слишком тяжёл и соскользнул, а освободившаяся ветка с размаху хлестнула Илмари по лицу.

Энви охнула. Она прекрасно знала адские колючки боярышника – сама не раз раздирала руки и ноги до крови и просто ненавидела этот кустарник, разросшийся с соседней могилы. Именно это куст был особенно жесток к ней – на каждой его ветке без исключения имелось по несколько острых и досадливо колючих шипов.

Илмари охнул и схватился за щёку. Девушка шагнула к нему, боясь даже смотреть, что колючки сотворили с безукоризненным лицом.

– Как ты? Ладно, хоть по глазам не попало. Покажи, может, не так страшно.

Парень медленно отнял пальцы. Энви приготовилась увидеть красную распухающую царапину, но лицо оставалось таким же безупречным, как раньше – ни крови, ни ссадины!

– Да ты шутишь, – глянула она укоризненно, – тебе повезло, что ветка оказалась без шипов, они здесь такие – кожу раздерут до мяса!

– Как это – без шипов? – поразился Илмари. – Она так саданула, что болит до сих пор!

– Ага, как же! Твоя кожа идеальна! Никаких царапин! Смотри, я покажу, что на этой… – она схватилась за ту самую ветку, которая несколько секунд назад дала пощёчину парню. – Ох, перкеле⁴! – вскрикнула она и затрясла рукой. А потом глянула на разодранную ладонь.

– Ты что с ума сошла? – Илмари схватил её за запястье.

– Нет, – замотала та головой, морщась от боли, – просто подумала, раз тебе ветка не навредила, значит, она без колючек. Я хотела проверить…

– Не навредила? – задумчиво проговорил парень, дотронулся до лица и посмотрел на чистую ладонь. Девушка почувствовала, как другая его рука, на её запястье, похолодела. – Значит, ты не видишь ни крови, ни царапин? Ни-че-го?

Энви замотала головой. Они посмотрели друг другу в глаза. Илмари уже всё понял, теперь это осталось сделать ей. Та сглотнула и глянула на его щёку, потом на свою руку и нормальную реакцию живого тела на колюще-режущие предметы.

В голове не укладывалось. Кожа парня даже не покраснела! Никакой реакции на шипы! Как это возможно? Энви вооружилась веткой, не касаясь колючек, поднесла к руке Илмари. Тот усмехнулся и доверчиво раскрыл ладонь. Девушка взяла его кисть в одну руку, а другой с нажимом провела самым большим шипом. После такого точно останутся следы! Парень поморщился от боли, но с рукой ничего не произошло – никаких повреждений.

Энви похолодела. Глаза расширились, и она, теряя контроль, провела колючкой по руке ещё раз. И снова ничего! Будто не острым шипом полосовала, а гладила пальцем.

– Эй, хватит! – Илмари выдернул ладонь из её рук и встряхнул. – Хоть порезов нет, но боль-то я чувствую!

Девушка отпустила ветку и круглыми глазами посмотрела на Суло как на восставшего из мертвых, кем он, по сути своей и являлся.

Глава 3. Когда первый шок прошёл

– Я всегда любил свои сны, черпал в них вдохновение для песен. Это было для меня особенным, невероятным местом, чем-то вроде хранилища фантазии с бессчётным количеством неподдающейся объяснению материи, которую люди называют подсознанием. Ты понимаешь меня? – спросил Илмари.

Энви не понимала. Но всё равно кивнула. Она подозревала, что парню сейчас просто нужны свободные уши, чтобы выговориться за столько лет безмолвия и нахождения в неизвестном состоянии и форме.

– Я видел сны, даже когда смыкал веки на краткий миг: подремать в транспорте или на учёбе. Всегда чёткие, яркие, цветные… Они так тесно переплетались с моими желаниями, переживаниями и жизнью в целом, как реальной, так и выдуманной, что это пугало. Удивительно, как сильно на нас воздействует подсознание. Оно влияет не напрямую, а косвенно, общается через сны, оголяет страхи, будто сдирает заживо кожу и заставляет взглянуть в лицо самому себе. Каким бы ужасным это внутреннее «я» ни было.

Энви посмотрела на сосредоточенное лицо рассуждающего вслух Илмари. Он выглядел спокойным и расслабленным, но от его грустного взгляда становилось печально.

«Ещё бы он не расстроился! Новость, что ты умер, сломит даже самый стойкий дух. Осознать, что ты сейчас призрак… мертвец… «не от мира сего». Кто он такой и как называть это чудо природы? И чудо ли он или ночной кошмар?»

Но девушка не боялась Илмари и того, кем он стал. Это попахивало сумасшествием: сидеть на кладбище и разговаривать с умершим двадцать пять лет назад музыкантом. Но она поверила ему и больше не будет употреблять дурацкую приставку «лже».

Хотя ординарный человеческий разум не сразу принял сверхъестественные способности Илмари – у него не текла кровь при порезах. Предположительно, его нельзя было ранить или убить, оно и понятно – он уже умер однажды. Но боль всё-таки чувствовал.