Яддушка Для Злодея, или Нельзя (Влю)Убить Кощея

Я проигнорировала вопрос ребенка, схватив за шиворот за неимением ушей.

– Ну ладно, меня другое интересует, кто тебя учил во взрослых теть бросаться? Это что такое?! – поднесла я зуб, что меня в лоб треснул, к носу змеюки и чуть ли не потыкала.

– Молочный щубик, вчера выпал, – ответил детенок. А у меня теперь после посещения изнанки первостатейные знания в области математики прорезались, два и два я складываю на раз.

– Та-а-ак, ясно. А те, что были вон там, на склоне? – Маленькая тварь, соображая, посмотрела в сторону места, где мы с Кощеем мертвяков гоняли.

– А, эти… Эт мой дедушка вставную челюсть потерял.

Я посмотрела на размеры пещер, сравнила с Маленькой Мерзостью. И с надеждой в голосе на то, что дома никого нет, спросила:

– А дедушка дома?

– Не-а, я его, почитай, лет сто уж не видела. Говорят, он на пенсии.

Я счастливо выдохнула.

– А родители? Дома?

– Не-а. Они ушли. Только я тебе не скажу об этом. Я вообще не должна разговаривать с незнакомцами, когда одна дома. – И мелкая поганка полезла в рот вырывать зубик.

– Меня-зовут-Лада-Калинина-очень-приятно-познакомиться! Я-Баба-яга! – оттараторила я. – Как хорошо, что мы теперь знакомы!

Трехголовая змеюка оставила в покое «шубик» и сделала книксен. Драконий зуб, упав на землю, превратился в крохотного мышонка и пошел в наступление на мою ногу. Вообще молочные «шубики» из этой поганки сыпались, как желуди с дуба. Только превращались в один смех. Мыши, таракашки, жучки, мелкие ящерки и змейки. Та еще рать.

Я совсем уж расслабилась.

– Ой, ты… – спохватилась Маленькая Мерзость. – Ты погоди, не убегай, у меня еще есть. Вот с этой стороны качается.

И маленькая мерзость улыбнулась во все свои две тысячи кусалок. Зубы у змеюки росли в три ряда.

– Что еще?

– Как что? – Маленькая Мерзость опять усиленно раскачивала молочный клык, специально выбрав побольше. – Ты же добрая, мы тебя сейчас победим. Нам такая прислуга не помешает. Мамы давно нет, а я не знаю, как готовить, полгода не ела. – При этих словах я вздрогнула. – И вообще я слишком маленькая, чтобы оставаться в пещере одной и с огнем играться! Мне родители всегда запрещали. – Я возблагодарила разумных родичей: правильно, драконье пламя – детям не игрушка! Ребенок усиленно пыхтел, выбивая себе зуб камешком.

И тут я осознала: еще чуть-чуть, и брошенное родителями чадо закидает меня молочными зубами. И не дай бог один вонзится в кожу. Быть мне тогда зомби-нянькой вот этой маленькой прелести.

– Слушай, а давай без члено- и зубовредительства?

– Как это? – почти выудив зуб, спросило старательное чадо.

– Ну, мирным путем.

– Эт как? – Зуб почти вышел.

– Методом игры. Ты считаешь до миллиона, а я прячусь, если найдешь меня, то победила! – Маленькая Мерзость задумалась на минутку.

– А дальше?

– А дальше моя очередь считать, а твоя прятаться.

– Ну ла-адно… – неохотно согласилось давно не кормленное чадо и, закрыв глаза, начало считать: – Один, два, три, четыре…

Да простят меня боги! Я вскачь понеслась по горной тропинке вверх. Хорошо, я не видела, как спустя пару дней Маленькая Мерзость досчитала-таки до миллиона и, плюхнувшись животом на землю, принюхиваясь, поползла по моему следу. Увидь я подобное, срочно начала бы эволюционировать и отрастила бы крылья, чтобы улететь подальше.

* * *

И вот Темный замок передо мной, вернее – я перед ним как на ладони. Ползала меж камней, а внутрь пробраться не могла, и теперь опять зависла.

Вся моя жизнь превратилась в зависание над пропастью и даже не просто пропастью (у той где-нибудь да дно найдется), а над самой что ни на есть безнадежной, бездонной бездной, полной отчаяния!

Друзей я потеряла, Кощея не догнала, волшебную книгу у меня отобрали, да еще и в оплот зла пробраться не могу!

Я висела на карнизе. Единственное место, куда я смогла от страха вскарабкаться, стоило мне увидеть вышагивающую вокруг замка стражу. Окна принадлежали явно непарадным помещениям. Грубо выдолбленные в породе дыры, кое-как укрепленные крошащейся кладкой.

Но внутри происходило что-то очень интересное.

Из оконного проема ничего нельзя было услышать, долетали лишь обрывки фраз. Чтобы понять, что к чему, я подтянулась повыше и выглянула из-за каменного подоконника. Моему скошенному глазу предстала пренеприятная картина.

Темный зал, выполненный в каменно-варварском стиле. Кругом цепи со сводчатых потолков свисают, замшелая кладка водой сочится да плесенью обрастает. Местами необработанная горная порода из стен торчит, и кругом живность бегает – крысы, мокрицы, жучки-паучки.

А посередине всего этого на стене огромное зеркало висит, да не обычное, а в виде отполированного железного диска, по которому горная вода стекает.

И в этом зеркале седой дедок отражается. И не молча в зеркальной глади торчит, а сотрясая своими воплями своды каменного мешка.