Ядерная ночь. Эвакуация

Отказываться от такого настойчивого предложения было как-то не с руки, к тому же со свободными радикалами бороться нам всё одно необходимо, так что я осушил бокал и вернулся к завтраку. А то чёрт его знает, когда в следующий раз поесть придётся — за весь вчерашний вечер кроме пары шоколадок под коньяк, перепавших в оружейном магазине, я так ничего и не съел.

Женщины вернулись к своим, чисто женским разговорам, а я, управившись с завтраком и выпив кофе, вышел во двор.

Ребятня помладше тусовалась в большой беседке. Кроме Илюшки и Яна я насчитал ещё четверых — трёх девчонок и совсем мелкого карапуза, ползавшего вокруг ребят на четвереньках.

Несмотря на умилительность сцены, мне она совсем не понравилась. Резко развернувшись, я вернулся в предбанник и, отыскав принесенные вчера вечером мои вещи, достал из сумки — «мечты оккупанта» солидный деревянный чемоданчик, примерно полметра длиной и сантиметров тридцать шириной, крайне «армейского» вида. «Теперь бы ещё понять, что и как тут работает? — Щелкнули замки, и подарок старлея Колмогорова открылся. — О, вот и инструкция! Так, „Измеритель мощности дозы“… Суровый аппарат, блин! Если метко бросить — и динозавра пришибить можно… Это что? Внешний блок питания — если что, можно от автомобильного аккумулятора запитать… „Технические данные“… „Питание прибора осуществляется от 3-х элементов КБ-1…“ Это что ещё за зверь? Ну-ка, что-то вроде пальчиковых, если судить по размеру отсека для них, но длиннее… Бла-бла-бла… „обеспечивает непрерывную работу прибора… в течение не менее 55 часов при использовании свежих элементов (срок хранения не более одного месяца)“… Блин! А где они сами? Принципиальная схема… Вот — „Подготовка к работе“! „Установите источники питания“… Они что, издеваются? Спокойнее, не нервничай! В крайнем случае — за аккумом схожу… В коробке пакетики с этим, как его? Силикагелем, вот, лежат — следовательно, прибор на длительном складском хранении был, а батарейки столько не хранят, значит что? Правильно, тащ капитан! Значит, питание должно лежать отдельно!»

Поставив ящик с рентгенометром на банкетку, я принялся копаться в сумке и буквально через пять секунд обнаружил тяжёлый свёрток с батарейками. «Дата изготовления — 5.2008» — гласила надпись на маленьком листочке бумаги. «Чёрт, просроченные!» Россыпь чёрных цилиндриков напомнила мне что-то из детства. «Точно, когда „квадратные“ батарейки потрошили, там внутри было три таких элемента!»

Заметив на полу детскую машинку, я подобрал её и, торопливо открыв батарейный отсек, вытряхнул на ладонь два «пальчика».

«Чуть ли не на сантиметр длиннее и миллиметров на пять толще! — я приложил батарейку к продукции советской оборонки. — Это нормально — можно проставку сделать. Было бы куда как хуже, если бы военные меньше были».

Пять минут спустя я вышел на крыльцо с включённым прибором. Для начала выставил первый диапазон, показывавший радиацию в рентгенах в час, но стрелка даже не шелохнулась.

«Теперь пойдём ниже», — два щелчка, и прибор теперь показывает дозу в диапазоне от пятидесяти до пятисот миллирентген. Стрелка качнулась и остановилась на отметке «350».

«Твою ж мать!» — хотя ничего неожиданного не произошло, я тем не менее огорчился. Скорее не от того, что радиация, а от крушения подспудной наивной мечты, что вдруг это всё фигня, и ветер радиоактивную гадость мимо пронесёт…

— Сударыня! — окликнул я присматривавшую за «мелочью» женщину. — Давайте ребятишек в дом отведём!

— Папа! Папоська! — Илюшка взлетел с пола беседки, словно подброшенный мощной пружиной, и со всех ног кинулся ко мне. — Папоська, а почему мы на речку не пошли? А ты на работу уехал? А ты все дела сделал? Поиграешь с нами? — Эти и миллион других вопросов обрушились на меня.

— Сына, цыц! — шутливо прикрикнул я на него, прижимая маленького почемучку к себе. — Бери машинки и зови всех-всех-всех друзей в дом — будем вместе играть и веселиться!

— А это Саша, Алина и Ирися, — принялся тем временем представлять своих товарищей сын. — Янек… Ну, его ты знаешь, в общем-то… — сынуля иногда употреблял в речи «взрослые» обороты, и это всегда было уморительно до невозможности. Вот и сейчас он после этой фразы состроил задумчивую рожицу и потеребил нижнюю губу, словно вспоминая, а действительно ли я знаю Яна.

Виталькин сын, услышав, что говорят о нём, встрепенулся:

— Дядя Вася, а в какую игру мы будем играть? Железную дорогу сделаем?

— Конечно! И вокзал построим!

Малышня зашебуршилась, и все принялись собирать игрушки, а Илюшка, сграбастав пластмассовый экскаватор, со всех ног полетел к дому, оглашая окрестности радостными криками:

— Мамоська! Мама! Папа с нами играть будет!

Пропустив мимо нестройную толпу ребятишек, я придержал «классную даму» за руку.

— Без радиационного контроля на улицу и носу не казать! — говорил я шёпотом, и, оттого, наверное, на её лице нарисовался нешуточный испуг:

— Что? Что такое вы говорите?

— Тише, тише! — предупредил я. — Пока ничего страшного, но от прогулок на свежем воздухе придётся отказаться… Временно…