Ядерная тень

— Вот-вот, куда ты без команды? — вложив в слова иной смысл, произнес полковник. — Ладно, вернемся к событиям прошедшего дня. Садись, Слава, рассказывай, как прошла встреча с Сокольским и почему ты уверен, что пленка не его рук дело.

С этими словами полковник сел в рабочее кресло, достал из кармана сигареты, прикурил и приготовился слушать. Богданов коротко рассказал о том, как группа «Дон» вышла на Сокольского, а на разговоре с лидером группы диссидентов остановился более подробно.

— Иван Сокольский в этой группе безоговорочный лидер, — начал Богданов. — Но особого уважения члены группы к нему не испытывают. Как только дело запахло жареным, сдал его практически каждый член группы. По разным причинам, с разной целью, но каждый.

— Тогда почему они вместе? Зачем нужна такая организация? Что-то мне непонятно, Слава.

— Мы тоже не сразу поняли. Мутно у них там все как-то, — начал объяснять Богданов. — К организации «Правозащитники» они никакого отношения не имеют. Позаимствовали имя и только. Члены группы сплошь бухарики или трепачи. Пара-тройка идейных, а остальные прибились, чтобы поживиться за счет сбора пожертвований.

— Тогда откуда у них такая громкая «слава» да еще и в милицейских кругах?

— Это идет со времен, когда у руля стоял некий Александр Нусс. Вот он действительно пытался сколотить команду единомышленников и мечтал примкнуть к «Правозащитникам». При нем в группе появился Иван Сокольский, а когда Александр Нусс скоропостижно скончался, Сокольский занял его место. Часть людей, которых привлек Нусс, ушла сразу, часть Сокольский выгнал в течение года, а те, кто остался, превратили группу в чисто коммерческое предприятие, за счет которого можно получать деньги и не работать.

— Откуда идет финансирование, выяснили? — спросил Старцев.

— Да, после разговора с Сокольским этот вопрос прояснился.

— И?

— Надежда на то, что группу Сокольского финансово поддерживают западные политические или силовые организации, не подтвердилась.

— Уверен? Так вот за несколько часов проверил все зарубежные организации, которые усиленно вербуют наших людей? — съязвил Старцев, но Богданова его язвительность не смутила.

— Товарищ полковник, Николай Викторович, да там все ясно, как день! Не потянут они для работы с американскими или британскими спецслужбами. Там тоже не полные идиоты, чтобы барыг и алкашей на службу нанимать!

— Ладно, опустим эту тему. Будем считать, что я тебе поверил и Сокольский действительно не наш элемент. Но почему следующий шаг — это полигон Сай-Утес? Почему не помощник первого заместителя председателя Совета министров, а руководитель исследовательского проекта?

— Николай Викторович, вы же знаете, что помощника первого заместителя уже не один раз опросили и допросили все серьезные структуры. Если он замешан и не раскололся, то нам он точно ничего не расскажет. Профиль у нас не тот, чтобы из людей его ранга нужную информацию силой выбивать.

— Хочешь сказать, руководителя исследовательского проекта никто не допрашивал? Он с заместителем предсовета министров компрометирующие разговоры ведет, а про него все забыли?

— Никак нет, так я не считаю, но ведь я и не надеюсь получить информацию от самого руководителя Сай-Утеса. Мне нужно увидеть место, пообщаться с людьми того края, влиться в атмосферу, так сказать.

— Влиться в атмосферу? Это что-то новенькое. — Полковник Старцев улыбнулся. — Ладно, Богданов, выбью я вам поездку в Казахстан, только если вы с пустыми руками вернетесь, мне придется объясняться с товарищем Андроповым, а это не слишком приятная процедура.

— Это поможет, товарищ полковник, я уверен, что поможет. Ну что мы топчемся на месте, каких-то недоумков проверяем, а ведь все началось на Сай-Утесе. В любом случае корни идут оттуда.

— Обоснуй, — потребовал Старцев.

— Сам факт встречи зампреда Рыбакова с руководителем полигона Минеевым не освещался в широкой прессе, — начал Богданов. — И все же тот, кто подделал запись, знал, что Рыбаков и Минеев встречались, и, что более важно, знал, какую тему они обсуждали. Ведь они обсуждали будущее проекта и самого полигона, верно, товарищ полковник?

— Да, ты не ошибся, Рыбакова в Казахстан для этого и послали, чтобы он лично передал Минееву неприятную новость. Такое, знаете ли, не принято по телефону сообщать.