Ядерная тень

— Почему так решил?

— Орал он на меня сегодня, как раньше никогда не орал! Нет, кричать он мастак, тут его не переделаешь, но чтобы оскорблять намеренно, так, чтобы мне не стыдно, а обидно стало, такого еще не случалось. Он марку держит и до унижения никогда не опускается, а тут на тебе! Я сначала разозлился, тоже лишнего ему наговорил, но потом, пока сюда ехал, поразмыслил и понял, чем вызван его гнев. Тоже, поди, не героем-победителем его высокие чины называли. Наверное, похлеще моего наслушался.

— Это как пить дать, — поддакнул Дубко. — Так уж у нас на Руси повелось: тебя отматюкали — и ты отматюкай… А по делу что-то решили или ограничились взаимными оскорблениями?

— В точку попал. Только покричали и разошлись. Старцев отдал приказ: к двенадцати часам дня составить новый план действий и представить ему на согласование.

— К двенадцати? Да сейчас же без четверти десять, — бросив взгляд на часы, произнес Дубко. — Он что, специально сроки нереальные ставит?

— Думаю, от злости, от обиды он эту цифру назвал, но рассусоливать нам некогда. Если спать не будешь, садись рядом, будем с тобой нудной работой заниматься.

— Это что ты предлагаешь делать?

— Будем по минутам разбирать события, которые происходили в Кремле накануне того дня, когда охранник обнаружил компромат, — заявил Богданов. — И не только этот день, а столько, сколько понадобится для того, чтобы найти ответ.

— Да, нелегкая задача!

— А мы легких путей не ищем. — Богданов подмигнул другу. — Сам же говорил: ты наша надежда, ты наша опора, мозг и еще что там?

— Жуй давай, освобождай стол, я пока бумагу и ручку поищу.

Дубко пошел осматривать предметы гостиничной мебели в поисках писчей бумаги, а Богданов налег на еду.

К двенадцати они, конечно, не успели. Без десяти двенадцать администратор позвонил в номер и сообщил, что товарищу Богданову поступил входящий звонок, после чего перевел звонок в номер. Естественно, на проводе был полковник Старцев. От былого гнева не осталось и следа. Он спросил, как продвигается работа, выслушал доклад, сказал «работайте» и положил трубку. Именно положил, а не раздраженно бросил, что не могло не порадовать Богданова.

В полдень подтянулись Казанец с Дорохиным, и работа пошла веселее. Разбирали все: как организована охранная система в Кремле, сколько раз проверяются сотрудники вспомогательного персонала на благонадежность, какие связи погибшего слесаря-сантехника Трифонова обнаружили оперативники и какие упустили. Ничего нового обнаружить не удалось, тогда перешли к разбору поездки в Сай-Утес. Здесь тоже прошлись несколько раз по каждому пункту: уровень секретности, особенности охранной системы, пропускной режим, посторонние на объекте и так далее, и тому подобное.

Особо остановились на собственном походе в шинок Потапыча. Здесь действовали медленно, вспоминали каждое слово, каждый жест и взгляд, но и тут зацепок не нашлось.

— Проклятое дело. Нет, его точно какой-нибудь шаман проклял, — в сердцах выругался Казанец. — С какой стороны ни зайди, везде пусто. Как им только удалось провернуть это дело и не оставить следов?

— След обязательно есть, — уверенно произнес Богданов. — Это тебе любой оперативник скажет. Не бывает преступлений без осечек. Как бы ты к преступлению ни готовился, как бы ни старался, обязательно появится неучтенный фактор, который нарушит твой идеально подготовленный план. В нашем деле эти непредвиденные обстоятельства тоже есть, только мы их пока не обнаружили, а может, вообще не там ищем.

— Во всех делах есть, а в нашем нет, командир, — возразил Казанец. — Если бы были, мы бы уже нашли.

— А тот факт, что Трифонов сейчас лежит в морге, а не нежится во дворе своего дома на пару с сынком, разве это не неучтенный фактор? То, что ему не удалось незаметно подложить пакет, хотя наверняка и эта часть плана была тщательно спланирована.

— Это случайность, — ответил Казанец.

— А что такое непредвиденные обстоятельства, если не случайность? — Богданов улыбнулся. — Нет, Юра, это именно то, что мы ищем. Трифонов засыпался, значит, и те, кто его подбил на мерзкий шаг, тоже должны засыпаться.

— Тогда нужно искать рядом с Трифоновым, раз он такой невезучий, — пошутил Казанец. — Рядом с ним кто-то и засветится.

— Да мы всех проверили, с кем он контактировал в течение последнего месяца, — заметил Дорохин.

— Всех, да не всех, — вдруг объявил Богданов. — Мы проверили тех, с кем он общался, был знаком, или состоял в родственных связях, но тех, кто, в принципе, находился с ним в одном пространстве, не проверяли!

— Ты о чем, командир? Как мы можем проверить тех, мимо кого в течение месяца проходил слесарь Трифонов? Это же просто физически невозможно сделать! — воскликнул Дубко.

— Зато технический способ поможет нам еще как. — Богданов смотрел на своих товарищей и улыбался. — Мы возьмем все записи из Кремля: все, что они наснимали за последний месяц и внутри, и снаружи.