Ядерная тень

— Мы едем в Ленинград, дорогая, не забывай об этом, когда пойдешь на званый ужин в твоем обожаемом Санкт-Петербурге, — напомнил Никсон.

— Не важно, я согласна потерпеть это варварское название, так как я буду ходить по улицам Санкт-Петербурга, как бы русские этот город ни называли. Только представь, Риччи, я буду ступать по улицам, по которым ходил своими огромными сапожищами сам Петр Первый, любоваться комнатами во дворце, в котором Елизавета Петровна властвовала своей крепкой рукой над всей Россией! Я увижу дворцы царской династии Романовых: Зимний дворец, Гатчинский, Мраморный, Михайловский, Александровский дворец. Это ли не чудо?

— Да, только ради твоего восторга я снова пошел бы на примирение с русскими и подписал все договоры, какие бы они ни предложили, — с улыбкой произнес Никсон.

— Ты серьезно? Неужели ты так сильно меня любишь? — Пэт застыла на месте, позабыв о вещах, которые минуту назад кидала в дорожные сумки. — Милый, это так…

— По-детски, — подсказал Никсон.

— Нет, по-мужски, — мягко поправила Пэт.

— Что ж, рад это слышать. Собирайся, дорогая, не буду тебе мешать. — Никсон потрепал супругу по щеке и вышел из апартаментов.

У дверей его встретил Питер Флэнниган, бессменный помощник президента.

— Пакуете чемоданы? — кивнув на дверь, спросил он президента.

— Да, Пэт вся в заботах. Спит и видит, как окажется в городе Петра, — ответил Никсон.

— Это хорошо. Признаться честно, я тоже хочу поскорее убраться из Кремля, — понизив голос, проговорил Флэнниган.

— Странно, мне казалось, тебе нравится в Москве. — Брови Никсона поползли вверх.

— Нравится, только не в Кремле. — Флэнниган заговорил еще тише: — Слишком странные здесь у них порядки.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Никсон.

— Не знаю, ничего конкретного, просто ощущения.

— Выкладывай, Питер, мы с тобой знакомы не первый день, так что я могу отличить настоящее беспокойство от пустой мнительности, — заявил Никсон.

— Сегодня утром мне не спалось, — начал Флэнниган. — Волновался из-за договоров и по поводу переговоров по сумме ленд-лиза. В пять утра я вышел из своих апартаментов, чтобы подышать свежим воздухом, и пошел на балкон. Стоял там долго, больше часа. И вдруг вижу, к двери твоих апартаментов направляется официант. В руках поднос, на подносе салфетка, а что под салфеткой, не видно. Я решил, что вы с Пэт заказали в апартаменты завтрак, поэтому не придал значения тому, что для визита официанта еще слишком рано. Я отвернулся всего на полминуты, и тут произошло нечто непонятное.

— Что именно? Не томи, Питер, рассказывай, — поторопил Никсон вдруг замолчавшего Флэннигана.

— Официант исчез, — после паузы произнес Флэнниган. — Исчез вместе с подносом.

— То есть как исчез? — не понял Никсон. — Быть может, он вошел в мою дверь? Хотя постой, мы не впускали сегодня утром официанта. Точно не впускали. Мы и поднялись только в семь тридцать утра, и завтракали на веранде в Большой комнате для приемов.

— Вот! Об этом я и говорю. Шел официант, и вдруг его не стало! Одно это само по себе странно, но то, что к вам официант так и не пришел и вы вообще его не ждали, странно вдвойне.

— Ерунда, не забивай себе голову ерундой, Питер. В любом случае документы подписаны, и мы уезжаем из Кремля. Иди собирай вещи, нас ждет великий город Санкт-Петербург.

Флэнниган ушел, и лицо президента Никсона стало серьезным. Слова друга его озадачили. Он и сам замечал у своих дверей неоправданное оживление: то количество охраны, которое выставила русская сторона для обеспечения его безопасности, больше походило на то, что охраняют не его, а от него. И то, как настораживались охранники, когда к Никсону приближались официанты или горничные. Создавалось впечатление, что простых людей рабочих профессий в России опасаются сильнее, чем людей в военной форме и с автоматом в руках. «Хорошо, что эта странная поездка подходит к концу, — мысленно произнес Никсон. — Надеюсь, вместе со сменой города изменится и атмосфера вокруг нас». Он еще минуту постоял в коридоре, представляя, как мог исчезнуть официант, затем тряхнул головой, отгоняя дурные мысли, и вернулся в апартаменты, где его ждала Пэт.

Как только дверь за ним закрылась, из-за колонны вышел человек в строгом костюме, в руке он держал рацию. Человек прошел вдоль коридора, осматривая периметр, затем вернулся на прежнее место и включил рацию.

— Центральный, я блок «Н», как слышите меня, прием.

— Слышу вас хорошо, блок «Н». Как у вас обстановка? Прием!

— С тех пор как обезвредили официанта, все спокойно. Прием.

— Оставайтесь на месте. Через десять минут вас сменят, пойдете на доклад к Главному. Прием.

— Вас понял, Центральный.

Спустя полчаса охранник из блока «Н» стоял в кабинете полковника Старцева. Руки по швам, сам навытяжку, не каждый день кремлевские охранники оказываются в Главном Управлении КГБ, тут любой забеспокоится.

— Ваше имя, офицер. — Полковник Старцев сидел за своим столом и рассматривал кремлевского охранника как некую диковинку.

— Лейтенант Шишкарин, товарищ полковник.