Ядерное лето 39-го (сборник)

Вот теперь можно было осуществлять то, что после долгих отладок на тренажере он назвал «план «Рывок»». Предназначался этот маневр для тех случаев, когда нарушитель пытается уйти от досмотра, развивая большое ускорение, и заключался в том, чтобы самому развить максимальное ускорение, истратив все топливо, сблизиться с нарушителем, в течение нескольких секунд провести наблюдения и кинофиксацию – и, уже удаляясь, запустить ракеты. Тонкость была в расчете траектории новой орбиты таким образом, чтобы прямо из рывка угодить в коридор входа в атмосферу, причем под таким углом и с такой скоростью, чтобы иметь шанс на посадку. На тренажере у него такой фокус несколько раз удавался. На самый крайний случай оставалась отделяемая кабина-капсула, снабженная собственным пороховым двигателем и парашютной системой. Посадка «по-гагарински» – сейчас уж и не вспомнишь, кто последний раз так приземлялся.

Быстро доведя до вычислителя свои планы (ракетам оставалось 50 секунд до входа в зону поражения, еще секунд 20 они будут подходить на дистанцию максимального поражения) и получив рекомендации по поводу оптимальных двигательных импульсов – а заодно уведомление, что сход с орбиты «в штатном режиме» после этого маневра становится невозможным, – Сергей дал команду на выполнение инструкций и сконцентрировался на оптическом визире. В его распоряжении было восемь секунд, в течение которых «Спираль» будет находиться на расстоянии чуть меньше трех километров от нарушителя. За это время необходимо будет его осмотреть и заснять на кинопленку – причем желательно так, чтобы потом было понятно, что именно ты снял.

Вообще-то уйти от ракет маневрированием было малореально, весь расчет базировался на особенности американских боеприпасов – которые, в отличие от советских, давали не сферический, а конусовидный разлет осколков. Вот проскользнуть между этими конусами Сергей и собирался. Беда была в том, что проделать это с четырьмя ракетами было практически невозможно…

Резкий удар перегрузки впечатал его в спинку кресла, одновременно тело повело вправо – маневр должен был вывести преследующие его ракеты на одну линию. Вновь вдавило в кресло… Сергей приник к наморднику визира, выцеливая стремительно приближающийся спутник. С ракетами он сейчас ничего не мог поделать, поэтому постарался выкинуть их из головы. Поймав наконец в рамку уже вполне различимый силуэт, он отработанным движением включил фиксацию и, слегка поколебавшись – трансляцию. Это, конечно, было нарушением режима секретности – но, по крайней мере, отснятая информация теперь обязательно дойдет до Земли.

Запущенные почти одновременно ракеты взорвались почти в унисон. Одновременно со взрывом (датчик был настроен на яркую вспышку) «Спираль» рванулась вперед, безжалостно выплевывая в дюзы по 12 килограммов топлива в секунду. Такого расточительства могло хватить только на сотню секунд, но зато оно позволяло вывернуться из трех сходящихся потоков осколков и почти миновать четвертый.

По спутнику, к которому были прикованы глаза пилота и объективы кинофиксатора, скользнул блик – источником вспышки мог быть только взрыв чего-то более мощного, чем ракета. Однако оставшиеся позади «динозавры» сейчас были не важны. Важен был стремительно растущий в перекрестье нитей борт чужого аппарата. Уже можно было разглядеть общую конструкцию, которая сразу не понравилась Сергею. Ячеистая фактура борта будила ассоциацию с многоствольным минометом – или с пчелиными сотами, тщательно прикрытыми крышечками. Блоки маневровых двигателей на вершинах могли с легкостью вращать спутник по всем трем осям. Антенна, чересчур похожая на радарную, тоже была мирному спутнику совершенно ни к чему.

Внезапно возле маневровых двигателей спутника появился парок – то ли близкий взрыв активировал в нем какой-то механизм, то ли просто поступила команда от хозяев, но Сергей с ужасом увидел, как сначала одна, потом вторая, третья крышка, расположенная на видимой плоскости, отлетают в сопровождении облачков конденсата. «Ракеты!» – пронеслось в мозгу, и руки автоматически передернули тумблер пуска. Отходить на безопасное расстояние было уже некогда—из открывшихся трех, нет уже четырех шахт американца показались хищные даже на вид головки слежения и наведения. Запущенные пограничником ракеты начали сближаться с целью, Сергей попытался с помощью двигателей ориентации развернуть «Спираль» днищем к предполагаемому взрыву (три километра, при разлете осколков до пяти – вся надежда на чешую силового теплозащитного экрана). И в этот момент аппарат чуть заметно тряхнуло, потом он дернулся сильней, потом еще, и рывком наступила невесомость.

«Прилетел, – глядя на быстро краснеющую схемку на экране БЭВМ, почти спокойно подумал Сергей. – Сейчас еще рванет «сундук», и станет совсем хорошо. Черт, и посмотреть на него напоследок нельзя. Успел-таки я брюхо подставить».