Ядерные ангелы

Последний «петушиный» звонок был от Глоссера. Тот пригрозил отключить аппарат искусственной вентиляции легких. Аппарат, от исправной работы которого зависит жизнь сестры. Глоссер мотивировал решение тем, что Заур не оплачивает счета и задолжал больнице серьезную сумму. Как главврач – имеет право, и где это видано, чтобы палач нарушал Закон. Еще Лев Аркадьевич намекнул, что в пациентах у него числятся большие государственные чины, так что неприятностей палачу не избежать.

Заур попросил о встрече. Главврач снизошел, назначил время: «В память о вашем отце, этом святом человеке, я изыщу две минуты – не больше! – через полчаса ровно. Опаздывать, молодой человек, не рекомендую». Потому-то Заур и гнал, нарушая правила дорожного движения.

От его расторопности зависела жизнь сестры.

Он спешил, а в голове все звучала напутственная речь Глоссера: «Заур, я с вами предельно честен. У Татьяны нет шансов. Даже если она выйдет из комы, вегетативное состояние – вот ее удел до конца дней. Во всех больницах – кроме нашей – такими пациентами вообще не занимаются. Больного кладут на носилки, отвозят домой, звонят в дверь, а потом, оставив, уезжают. А если у больного нет родственников или же личность его не установлена, то… Ведь можно переворачивать его с боку на бок, скажем, всего раз-другой в сутки – и тогда пролежни или гипостатическая пневмония быстро приведут к летальному исходу».

Разговор с главврачом предстоял тяжелый. Не вынимая «микробиков» из карманов, Заур щелкнул предохранителями и без стука вошел в кабинет.

– Вы пунктуальны, что нетипично для нынешней молодежи. – Бросив на него быстрый взгляд и тут же отвернувшись, Лев Аркадьевич Глоссер повесил рубашку на плечики и пристроил на вешалку рядом с пиджаком и повседневными брюками. На нем сейчас было лишь белье: майка да трусы.

Худые поросшие седыми волосами руки, тонкие ножки, оттопыренный животик… Без верхней одежды Лев Глоссер, повелитель жизней, возомнивший себя чуть ли не богом, решающим, кому дышать, а кому нет, смотрелся по меньшей мере комично.

Он что, только-только явился на работу и не успел еще переодеться?

– Доктор, извините, что вторгся, но моя сестра!.. – Заур поправил очки. Пол кабинета устилал толстый ковер, а рабочий стол выглядел старинным и очень дорогим. И пахло тут не лекарствами, а фиалками. – Вы не должны!..

– Одну минуту. – Главврач продолжил переодеваться.

Сначала – голубая блуза свободного покроя с короткими рукавами, треугольным вырезом под горло и с накладными карманами – один карман на груди, два внизу. Потом – брюки, широкие, не стесняющие движений, на резинке.

Заур достаточно долго прожил в больнице, чтобы знать, почему главврач одевается так, а не иначе. Хирурги и медперсонал проводят много времени в операционной, где все сметанно-снежное, освещаемое ярким светом. В такой обстановке одеваться в белое – перебор, напряг нервам, нужен контраст, чтобы не уставали глаза. К тому же на синей или зеленой блузе пятна крови кажутся не столь яркими. А если зайти в белом халате в детское отделение, то вой поднимется такой, что хоть беги – у малышей белый цвет вызывает неприязнь из-за боли от уколов и прочих процедур.

Прежде чем Глоссер натянул блузу, Заур заметил у него на предплечье татуировку – змею, обвивающую ножку бокала и сунувшую в него раздвоенный язык. Он где-то уже видел такую татуировку… Но где? Или перепутал он что-то, символ ведь знаменитый, медицинский… Заур впервые застал главврача в неофициальной, так сказать, форме одежды, раньше тот всегда представал перед ним в халате или же в пиджаке.

– Ваша сестра… – начал Лев Аркадьевич, и у палача напрочь вымело все мысли из головы.

Он перебил Глоссера:

– Нужна отсрочка. Я оплачу счета. Я уже договорился. В ближайшее время больнице будет перечислена крупная сумма…

Выражение лица главврача заставило его замолчать. В глазах Глоссера промелькнуло недоумение, а следом – понимание: мол, все ясно, у молодого человека прободение чувства юмора и острый приступ игривости. Медикаментозно не лечится, пациента спасет лишь лоботомия.

Заур ждал от главврача вспышки гнева, угроз, но не того, что услышал в ответ.

– Молодой человек, все в порядке. – Глоссер махнул рукой, будто отгоняя назойливую муху.

– В порядке? – Заур то ли ослышался, то ли… Его затрясло от недоброго предчувствия.

– Деньги пришли. – Главврач был непривычно вежлив с ним, голоса не повышал, будто еще недавно не орал на него по телефону. – Спасибо, что внесли аванс за год вперед. А уж ваше щедрое пожертвование больнице – поступок великодушный.

Боль между висками усилилась настолько, что Заур едва не попросил у доктора таблетку. Он ничего не понимал. Какие деньги? Какой аванс? Ильяс не мог так быстро связаться с мясником, а тот не успел бы оформить перевод, нужны реквизиты больницы, нужно обозначить назначение платежа. Да и не знает никто, зачем Зауру понадобились деньги.