Ядерный Ангел

Я сам себя успокаивал. Впереди действительно появились здания, но выглядели они так, будто их лет триста не ремонтировали. Через четверть часа мы вышли к окраине города.

Впечатление было самое тягостное. Помню, однажды в детстве мне довелось побывать в военном городке, заброшенном в годы перестройки. Вот примерно то же самое было и тут. Такие места принято называть городами-призраками. Дома давно стояли необитаемыми. Без окон и дверей, обшарпанные, изъеденные непогодой, закопченные. Мертвые дома, короче. Пустынная грязная улица была завалена грудами мусора, кое-где громоздились ржавые остовы автомобилей, и единственными звуками, которые мы слышали, были завывание ветра и карканье ворон. Эдакий сюрный пейзажик.

– Веселенькое местечко, – пробормотал я, оглядываясь по сторонам. – Хиросима или Припять. Надеюсь, мы не нахватаемся рентгенов.

– Такое вполне возможно, – обрадовал меня Тога. – Ты вызывал Консультанта?

– Не приходит, сволочь. Если так, вывод простой – мы с тобой провалились в очередную параллельную реальность, не связанную с игровым миром Консультанта. Выбрали портал, ведущий в случайный мир. Это называется: здравствуй ж… Новый год! Сбылись твои кошмары, брат. Уж лучше в мезозой попасть.

– Везде хреново, – заметил Тога. – Но в мезозое хоть было тепло. Ноги мерзнут. Надо поискать, где согреться.

– У нас огнива нет.

– Маги меня научили заклинанию Огня. Найдем дров и разожжем костер, без проблем.

Идея была хороша, тем более, что я чувствовал себя, как курица в морозильнике. Ледяной ветер, гулявший по улице, совершенно не добавлял хороших мыслей. Меня знобило, хотелось есть и спать. Тога нырнул в подъезд одного из домов, и я поспешил за ним. Мы поднялись по лестнице на второй этаж, вошли в одну из квартир. Она была совершенно пуста – ни мебели, ни барахла, голые почерневшие от сырости и копоти стены, вместо полов ямы – кто-то выломал и унес половицы.

– Типовая хрущевка, – произнес я, оглядевшись. – Черт, не припомню я что-то в России города с названием Зонненштадт.

– А под Питером? У вас там Ораниенбаум есть, Петергоф, еще какие-то города с немецкими названиями.

– Зонненштадта точно нет. И потом, почему название было написано на двух языках? Есть в этом что-то странное.

– Ни одной деревяшки, – вздохнул Тога. – Пойдем, посмотрим в других квартирах.

Мы добросовестно обошли все квартиры в подъезде, но везде было одно и то же – полное запустение и отсутствие чего-либо ценного. Из домов уволокли решительно все. Дверей и тех не было. После получасовых поисков нам с Тогой удалось набрать с десяток обгоревших головешек и несколько листков из разодранных книг. Тога заявил, что этого пока достаточно.

Костер разгорелся быстро. Мы сидели у огня, грелись и сушились, и почти ничего не говорили друг другу. Наверное, мы были слишком подавлены случившимся, чтобы разговаривать.

– Это всего лишь окраина, – вдруг сказал Тога после затянувшейся паузы.

– Что?

– Говорю, это окраина города. Может, в центре кто-нибудь есть. Не может быть, чтобы здесь не было ни одного человека. Даже в Чернобыльской зоне люди живут.

– Точно, и мутанты тоже. Нарвемся на них, и – ага!

– У тебя меч есть, у меня шокер. Отобьемся.

– С каких пор ты стал оптимистом, брат?

– У нас в Казани все оптимисты, – ответил Тога и подбросил дров в костер.

Между тем, на улице поднялся ветер. Холод стал просто нестерпимым. Я попробовал отойти от костерка – и понял, что ночевку в этих руинах мы не переживем. Тем более что собранные по квартирам щепки и головешки мы почти сожгли. Я чувствовал, что потихоньку начинаю впадать в отчаяние.

– Надо идти, Тога, – сказал я – Здесь смерть.

– Пошли, – Тога с сожалением посмотрел на догорающий костер. – Башмаки у меня почти сухие.

Я покачал головой: за Тогой оставались мокрые следы. Надо спешить, иначе мы оба схватим воспаление легких. В нашем положении это почти что смертный приговор. Вряд ли в этом мире удастся найти хорошего врача и нужное количество гентамицина…

– Тсс!

– Ты что? – вздрогнул Тога.

– Слышишь?

Мы одновременно бросились к окну, выходившему во внутренний двор дома. Осторожно выглянули наружу. Во дворе был человек – очень странный, одетый во что-то грязно-серое и облезло-меховое, с обритой наголо головой. Неизвестный сидел к нам спиной и копался в куче обломков, оставшихся от детской беседки, гремя железками – этот шум я и услышал.

– Вот тебе и человек! – обрадовался я. – Сейчас разузнаем, что и как!

Я выскочил из квартиры, пронесся по лестнице вниз и выскочил во двор. Человек услышал меня, обернулся, и тут случилось то, чего я никак не ожидал.

– А-а-а-а! – завопил он, злобно оскалив от рождения нечищеные зубы. – Шуцман! Ща я тебе…

Меня даже не удивило, что неизвестный говорил по-русски и тираду свою приправил отлично выстроенным русским семиэтажным матом. Помню, меня гораздо больше удивило то, что странный парень выхватил из-за пазухи обрез и навел его прямо на меня.