Ядерный будильник

— Вот именно. Он сидел напротив меня вот точно так же, как сидишь ты, а перед ним лежал на земле ящик. И он точно так же отсчитывал минуты. И когда время вышло, никакого взрыва не было. Он очень расстроился и позже перерезал себе вены. Уже в Москве. Генератор тогда сработал, но цепной реакции не было, потому что в этом типе «ядерного чемодана» радиоактивных веществ — самый минимум, чтобы едва хватило на реакцию. Радиоактивные вещества — это плутоний и тритий. У трития относительно небольшой период полураспада, то есть он быстро теряет свои свойства, и в «чемодане» уже не хватает радиоактивной массы для реакции. В армии эта проблема решается путём ежегодного техобслуживания «чемоданов», но если «чемодан» украден, то никакого техобслуживания ему не делают, и он все больше теряет свои свойства. Через три года он просто и гарантированно превращается в очень тяжёлый ящик безо всякой убойной силы.

— То есть казахи тогда нас кинули… Но ведь этот ящик, — Малик тычет автоматом в сторону лифта, — прошёл техобслуживание.

— У Левши, ты имеешь в виду…

— Не знаю у кого, но этот учёный с бородой проверял «чемодан» всякими приборами, и они показывали, что там всего достаточно…

— Осталась минута, — напомнил Бондарев. — И я никуда не убегаю, потому что я знаю, что именно сделал Левша. Он повесился, этот мастер на все руки, но у него был помощник, маленький, но все запоминающий. И он запомнил, что говорил Левша по поводу «ядерного чемодана». Левше очень понравилось, что он сделал. Он сделал обманку. «Чемодан» с начинкой из дешёвого цезия, который реагирует на все тесты, будто действительно готов взорваться, но на самом деле…

— Какая разница, — Малик уже не думает о времени. — Цезий, плутоний, пять минут, две минуты, будет взрыв, не будет взрыва… Я слишком устал, чтобы слушать всю эту чушь и дальше.

Монгол смотрит на часы и опускает руку. Время вышло. Ничего не происходит. Бондарев пожимает плечами.

— Я слишком устал, чтобы жить посреди всего этого и дальше, — говорит Малик, и Бондарев понимает смысл этой фразы.

Время вышло, и мир вокруг устоял, но лишь отчасти — Малик чётким движением подставляет себе автомат под горло и нажимает на спуск. Бондарев поспешно бьёт ногой и задевает магазин, отчего очередь уходит чуть в сторону, и Малик умирает не сразу.

Он чувствует холод и сгущающуюся темноту, из которой к нему подходят какие-то люди — женщина, мужчина… И мальчик, черноволосый мальчик, который так похож на самого Малика в детстве.

Малик протягивает к нему руку, но дрожащие пальцы повисают в воздухе, а потом падают вниз мёртвым грузом.

12

Лифт долго вытягивает их на поверхность, точнее, в верхний коридор, а уже потом через двери и люки — на воздух.

В верхних коридорах уже работают люди Конторы, кто-то из них здоровается с Бондаревым и Маратом, кто-то подмигивает маленькому мальчику, который час назад самостоятельно выбрался наверх и нашёл заплутавшие неподалёку конторские машины. Иса остаётся невозмутим, ему достаточно лежащей на плече руки Морозовой.

— Между прочим, ты так и не извинился, — напоминает Морозова Алексею.

— Успеется, — бурчит тот.

— Деревенщина невоспитанная, — говорит Морозова. — Тебя ещё учить и учить.

Бондарев спасает Алексея. Он хлопает его по плечу и говорит:

— Пойдём. Тебе надо познакомиться с Директором.

Алексей видит приближающегося Директора, видит подъезжающие машины, видит кровь на костюме и на руках Бондарева и как никогда чувствует реальность всего происходящего.

И он сам — часть этой реальности.

Эпилог

В первые сентябрьские дни того же года мать Алексея Белова получает заказную бандероль. Её привозит на машине специальный курьер, который заставляет женщину расписаться в длинной бумаге с множеством граф. Отправителем бандероли указан Иванов И.И.

Мать Алексея не знает человека с таким именем, но решает, что это кто-то из дальних родственников, кого она совсем уж позабыла за всеми горестями последних месяцев.

Она не может знать, что именно так — Иванов Иван Иванович — упорно называл себя на всех допросах некий мужчина, который был задержан в городском СИЗО в день самоубийства Алены Беловой. Затем этот мужчина непонятным образом исчез из запертой камеры, и местные правоохранительные органы до сих пор отказываются комментировать этот инцидент.

Мать Алексея разрезает бечёвку, аккуратно сматывает её и убирает в шкаф — может, пригодится. Потом она разрывает обёрточную бумагу и вытаскивает целлофановый пакет.

Она не знает, что когда вдова полковника Фоменко попала в психиатрическую лечебницу, то впоследствии именно с помощью похожего целлофанового пакета свела счёты с жизнью — надев его на голову и задохнувшись.

В том целлофановом пакете, который прислали матери Алексея, почему-то лежат деньги. Женщина думает, что это какая-то ошибка, раскладывает пачки на кухонном столе и растерянно на них глядит. Она не знает, почему в пакете были деньги, и она не знает, что ей с ними делать. Она потеряла сына и похоронила дочь, и деньги здесь ровным счётом ничего не могут изменить. Деньги в данном случае уже ничего не значат.