Ядерный будильник

Он в последний раз посмотрел на паром и медленно пошёл к центру города, пренебрегая такси, — Бондарев знал, что все лучшие мысли приходят к нему во время пеших прогулок. Директор не спешил раскрывать Бондареву все карты, а может, и не мог их раскрыть, потому что сам был не до конца посвящён — значит, придётся самому напрячь мозги и что-нибудь придумать. Какого-то точного направления мыслей у Бондарева не было, и он поначалу просто перечислил в уме все узлы, из которых состояла нынешняя ситуация. Чёрный Малик, турецкий разведчик Акмаль, олигарх Крестинский. Теперь понятно, что все они взаимосвязаны и что босс в этой компании — Крестинский, который кормит эту свору, подготавливая непонятно для какой цели. Ещё у нас есть легендарный Химик, который, с одной стороны, связан с Маликом (встреча в девяносто втором году), а с другой стороны — с Крестинским (неудачные поиски). Ещё у нас есть Селим, который не играет никакой существенной роли… Не играет? Нет, теперь у него есть довольно важная роль. Сначала он должен был своим исчезновением встревожить Акмаля и заставить того действовать, а значит, раскрываться, ошибаться и так далее. Но потом на Чердаке решили, что этого мало, и Селиму мгновенно придумали иную судьбу — он был как шарик на бильярдном столе, катившийся после удара кия, а затем против всяких правил остановленный рукой и запущенный в другую сторону. Шарик, то бишь Селим, вряд ли вообще понял, что с ним случилось.

Продолжив бильярдные ассоциации, Бондарев представил, как шарик-Селим, изменив направление, теперь катится в сторону шарика-Акмаля. Селим стукнет его, чуть-чуть, сильно не получится, но этого чуть-чуть должно хватить, чтобы шарик-Акмаль свалился в лузу. В лузу? Нет, это слишком простая комбинация. Акмаль — часть сложной системы, поэтому удар по нему внесёт колебания в работу всей системы. Селим заставит сместиться Акмаля, Акмаль в свою очередь заставит сместиться соседние с ним элементы системы — например Чёрного Малика.

Бондарев довольно кивнул — что ж, это похоже на истину. Но что же важного несёт в себе Селим, чтобы вызвать такую реакцию в системе? Бондарев перебрал несколько вариантов, но ничего подходящего в голову не пришло. Тогда он заново выстроил в голове узлы текущей ситуации. Потом ещё раз. Когда ничего путного в голове так и не родилось, он подумал — может быть, о каких-то узлах он подзабыл? Или, может быть, какие-то события, о которых Бондарев думает как об абсолютно посторонних, являются узлами именно этой системы?

Бондарев стал вспоминать посторонние вещи, в числе которых были убитый в Милане казначей Чёрного Малика, убитый и заброшенный в лесу полковник Фоменко, несколько убитых возле миланского аэропорта боевиков Акмаля… Бондарев нахмурился — что-то уж слишком много убитых. Потом он вспомнил мальчика Лёшу, которого сердобольный Дюк прочил в Контору — это было уж совсем далеко от дел Крестинского и компании… Стоп. Перемотайте назад.

Дюк прочил его в Контору. Потом было принято решение забросить мальчика в Москву для проникновения в хорошо организованную группу торговцев оружием. Кто принял решение? Дюк? Нет — решение принял Директор, который хотел сначала внедрить своего человека внутрь системы, а потом уже раздолбать её снаружи. В той же самой хорошо организованной группе торговцев оружием с нетерпением ожидают возвращения ценного клиента, то есть Бондарева. Таким образом, мы получаем узел Бондарев — торговцы оружием — мальчик Лёша. Через Бондарева — он подумал о себе в третьем лице и не заметил этого — данный узел связан с Маликом, Акмалем и всей прочей братией. Очень интересно. То есть Селим-шарик сейчас катится от Бондарева (который связан с торговцами оружием в Москве) к Акмалю (который связан с Черным Маликом и Крестинским).

В течение пары секунд Бондареву казалось, что сейчас он вот-вот нащупает смысл этой заботливо выстроенной цепочки, поймёт собственное место в этом ряду и поймёт содержание искусственно запущенного импульса, который в данный момент несёт в себе обрадованный нежданной свободой Селим.

Но это длилось именно пару секунд. Потом Бондарев понял, что на самом деле голова его все так же пуста, как и раньше, и решил — на ближайшие пару часов, — что быть умнее начальника нехорошо.

Пора было заняться более простыми и насущными делами — брать Лапшина и линять с острова, предварительно уничтожив все следы своего пребывания здесь.

Бондарев думал, что это будет просто. Он ошибался.

2

Лапшин вытащил из кармана рекордер, открыл его и не увидел там диска. Рекордер был пуст.

Несколько невыносимо долгих секунд Лапшин смотрел на пустой прибор. Со стороны могло показаться, что он впал в ступор, но на самом деле он со всей возможной скоростью подсчитывал свои шансы. Результат оказался не в его пользу, и рациональная составляющая Лапшина велела ему немедленно убираться отсюда.