Ядерный клан

– Я сейчас больше уставы читаю, – хмуро проговорил Муса. – Вы служили в армии? Представляете, как это – в казарме Коран читать? В Ленинской комнате на глазах замполита?

– Я не просто служил, я военное училище окончил и офицерское звание получил. Потом понял, что это не мое, что надо служить только Аллаху и своей родине. – Он сделал паузу и добавил: – Ичкерии. Удивляюсь, как ты, Муса, в армию попал. Сейчас, в наше время, этого легко можно избежать.

– А я не хотел избегать. – Зачем говорить чужому человеку, что в селе жилось семье тяжело, много детей, еды не хватало. Он остановился, в упор посмотрел на незнакомца: – Кто вы? Зачем пришли?

– Брат я твой! – усмехнувшись, ответил тот. – По крови брат. По исламу! А имя мое – Бекхан. Хочу возродить в твоей душе любовь к нашей земле. Ты ведь скоро заканчиваешь службу?

– Через пару месяцев, – неохотно пояснил Муса.

– И что дальше делать будешь? В селе нет сейчас работы, чтоб прокормиться, там остается только рыбу ловить да черемшу собирать.

– Знаю. А что, у вас есть какое-то конкретное предложение? Только не надо мне больше про Коран, про веру.

Бекхан, кажется, удивился и воскликнул:

– О, ты – человек дела! Армия из тебя мужчину вылепила, хоть за это ей спасибо. Да, есть у меня предложение. Хорошие деньги получишь. Очень хорошие. И серьезно говорю: принесешь большую пользу Ичкерии, может, даже героем ее станешь.

– Герой – это не для меня. Что надо делать и сколько заплатите?

– Вах, молодец! – прищелкнул языком Бекхан. – Что ж, давай о деньгах поговорим. Ты служишь, ты не видишь, наверное, что хлеб, обычный хлеб в магазине двести рублей стоит? А говядина – две тысячи? О баранине уже не говорю. Так вот, двести тысяч тебе даю. К дембелю неплохие деньги. Плюс – хороший спортивный костюм. Новый, импортный. Плюс наш народ тебе спасибо скажет. То, что мы с тобой, Муса, сделаем – ради него, поверь, будь хоть немного патриотом.

Забайраев не думал о патриотизме. Двести тысяч рублей! О таких деньгах Муса никогда даже не мечтал, а в руках больше ста рублей никогда прежде не держал. Да он на все согласен, чтобы получить их. Правда, если только никого не убивать…

О последнем он и сказал Бекхану. Тот заверил:

– Никакой крови, что ты! У нас все до мелочей продумано. Военный городок ваш скоро в другое место переезжает, да?

Тут уже пришло время удивляться Забайраеву:

– Откуда вы знаете? Это вроде военная тайна…

– Деньги не один ты любишь. Значит, слушай. Личный состав переедет, службы переедут, а несколько человек останется охранять один небольшой контейнер. Ты будешь одним из них.

– А как я попаду в это число?

– Муса, это не твои заботы. Я же говорю, все куплено.

– А мои заботы какие?

– Ровно в семь часов ты нажмешь кнопку пульта – открыть ворота, чтобы мы могли войти на территорию части. Ровно в семь! Затем мы войдем в казарму и заберем этот контейнер. Вот и все!

– Но солдаты будут вооружены…

– Они смогут стрелять в безоружных людей? – Бекхан даже рукой махнул. – Нет, это исключено. Потом, мы придем так, вроде бы нам поручено контейнер забрать. Ну, поругаемся чуть-чуть, скажем, что-то там не согласовано, звоните начальству, а связи с начальством у вас не будет, телефон будет отключен. На этом все и закончится. Но я тебе больше скажу, Муса. Ты можешь уйти с нами. Ичкерия очень скоро станет свободной и самостоятельной, никто из федералов тебя на родине искать не будет.

– Мне дослужить осталось две месяца, – сказал Забайраев. – Зачем в дезертиры записываться? Нет, я в роте останусь…

– Ладно, как знаешь, – не стал настаивать Бекхан. – А точнее, как все сложится. На всякий случай, возьми с собой и деньги, и костюм, и там поступишь по обстоятельствам.

– Какие деньги, у меня денег только сестрам на платки, – признался Муса.

– Чудак! – хмыкнул Бекхан и передал ему легкую спортивную сумку. – Почему мне не веришь? Говорю же – заплачу. Здесь аванс, половина суммы. Вторую половину получишь после того, как мы все сделаем.

На том расстались.

При свете дальнего блеклого фонаря Муса, не выдержав, открыл сумку, нашел внутри свернутого рулоном спортивного костюма стопки схваченных резинками купюр. Сколько денег! Можно мотоцикл купить или даже машину! Или трактор…

Потом наступил нужный день.

Сначала все шло как надо. Без двух минут семь офицер, старший лейтенант из роты связи, отлучился в туалет, – Муса посчитал, что это тоже предусмотрено Бекханом. Выждав еще миг, он разблокировал ворота, а затем впустил гостей в казарму.