Ядерный клан

– Их больше десятка, – махнул рукой Гамлет. – МОН, ПОМ, «Манта»… Вам все перечислять, что ли?

Аюб, видно, колебался, не решаясь на что-то, но потом все же сказал:

– Взгляни на это, и подвел его к журнальному столику, стоявшему в углу комнаты. На столике что-то лежало под цветной простыней. Аюб убрал простыню, и Арзуманян увидел объемный ранец. В ранце стояло нечто похожее на пищевой армейский бак такой же темно-зеленой окраски. – Ну, что скажешь?

– Ничего не скажу.

– Это мина. Ты же говорил, что учился на минера, а не знаешь, что перед тобой.

Гамлет давно понял, что хочет услышать от него араб, однако продолжил свою игру:

– Да будет вам известно, миной может стать не только этот пищевой бак, но и коробка из-под конфет, и кейс, и даже детская игрушка. Я вам говорил, что у меня друг погиб. Там взорвалась шахматная доска. Он любил разбирать шахматные задачи. И в одном доме увидел доску…

– Это не пищевой бак и не шахматы. Подойди, смотри, определяй, – завелся Аюб.

Гамлет снял защитную верхнюю крышку. Под ней была расположена панель с буквами и цифрами, которые предстояло тщательно запомнить.

– Мать твою… – вырвалось вроде бы невольно у него. – Кожух со свинцовой оплеткой, панель, тумблеры. Это же…

– Это термоядерная ранцевая мина «Р-Я шесть», – торжественно произнес Аюб.

– Нет, вы ошибаетесь.

Аюб напрягся, побледнел, и Ваха шагнул к ним:

– Что значит, ошибаемся?

– Сколько этому изделию лет? – вопросом на вопрос ответил Гамлет. – Даже прочная материя стала пятнами подгнивать.

– При чем тут материя?! – выходя из себя, воскликнул Аюб. – Я не о материи спрашиваю. До сих пор находят оставшиеся снаряды времен Второй мировой, которые взрываются. Не хочешь же ты сказать, что мина отсырела?

Гамлет смотрел на расположение тумблеров, сигнальных лампочек и забивал в мозг цифры и буквы.

– Отсырела? Нет, не отсырела. Есть такой термин: естественная радиохимическая деградация вещества, в данном случае калифорния. Если бы заряд был термоядерным и хранился невесть где несколько лет, его можно было бы в туалет выбросить – не было бы от него толку.

Аюб сжал губы, глаза его заледенели. Он теперь напоминал собой древнюю мраморную скульптуру. Ваха выглядел не лучше.

– Ты хочешь сказать… Хочешь сказать, что мина не в боевом состоянии?

– При чем тут в боевом, не в боевом. В этой мине просто не термоядерный заряд, а ядерный, с термоядерным бустированием. – Арзуманян заучил эти термины от Кости, который, в свою очередь, узнал о них от Калинина. – В последнем эффективность делящегося материала совсем иная, понимаете?

– Так она взорвется или нет? – переводя дух, спросил Аюб.

– Конечно, взорвется! Почему нет? Если вы знаете, как с тумблерами работать. В этом главный фокус. Тут кумекать и кумекать надо. Но раз такая штуковина у вас есть, значит, есть и те, кто может с ней совладать. Ладно, ко мне у вас нет больше вопросов?

– Есть. Ты, кажется, приехал сюда заработать, Султан, не так ли?

Гамлет помялся, потом ответил:

– Поймите меня правильно. Мне уже за сорок, а ни кола ни двора. Ничего хорошего в жизни не видел, ничего не приобрел, стало быть, и терять нечего. Может, надо было не дергаться, заниматься своими минами. Все же там оклад нормальный был. Но видишь, как смешно получилось: испугался одной смерти и приехал туда, где смерть за каждым по пятам ходит. Тут вообще непонятно, что на первое получу – деньги или пулю. Вот такой я. Сначала что-то делаю, потом думаю. И зачем приехал – может, только через пару недель себе скажу. Вот Ваха – он идейный. Во дворе дома Базиль ошивается – тот, который с пиратами ваших же людей-добровольцев грабит, – он сука и рвач. Ты – не знаю еще, мил человек, кто ты. Мало знаком. Но если у вас таких, как Базиль, пригревают – мне не по пути с вами. Что хошь, то со мной и делай. Не по пути.

– Дайте мне пистолет! Верните мое оружие! – шагнув к Аюбу, потребовал вдруг Ваха.

– Дай ему твой ствол, – бросил тот Джабару и со змеиной усмешкой взглянул на Гамлета.

Ваха, получив пистолет, тут же вышел из комнаты. Произошло это так стремительно и неожиданно для всех, что Аюб, только когда хлопнула входная дверь, крикнул Джабару:

– Быстро за ним, чтобы не натворил там чего! Его же самого сейчас пристрелят!

Джабар метнулся вслед за Вахой, но во дворе дома уже бахнули два выстрела. Аюб и Гамлет поспешили на них. Посреди двора лежал с простреленной головой Базиль и сучил ногами в предсмертной агонии, а Ваха спокойно обратился к Гамлету:

– Таким здесь не место. Но и ты во многом не прав. У человека должна быть великая цель. Тебя можно простить, у тебя не было Учителя. Но если будешь еще раз говорить свою ересь, я убью и тебя.

Он направился к дому, Аюб, обращаясь к Гамлету, покачал головой:

– Да, сложности с ним будут. А вот ты… Раз тебя просил его отец, как Ваху оставишь без присмотра, а? Кроме того, мне ты очень нужен. Отдыхай, вечером поговорим обо всем. Флигель справа – в твоем распоряжении. Иди!

Когда Гамлет ушел, Аюб шепнул Джабару:

– Глаз с него не спускай! Заснет – обыщи одежду, всю, до миллиметра.