Ядерный климат

Ч-черт, ругнулся про себя Тихорецкий, и откуда ты вывернулся, умник такой?! Кажется, влип. Слова-то какие! Где он их только выковырял в русском языке? Судорожно собираясь с мыслями, он делал вид, что с наслаждением пробует коктейль. Пауза явно затягивалась, японец, не отрывая взгляда от его лица, терпеливо ждал ответа.

– Э-э, видите ли, уважаемый, – солидно начал Александр Юрьевич, – проблема эта на первый взгляд кажется простой. Но это на первый взгляд. Но на практике она оказывается не такой уж простой…

Японец согласно кивнул головой, подтвердив истинность слов «коллеги»: «Та, та, господин Тихолецкий». Ободренный первым успехом, Александр Юрьевич продолжал в том же ключе.

– Однозначного решения здесь быть не может. Все зависит от конкретных условий. В первую очередь – это масштаб аварийности и степень диверсификации запасных предохранительных систем. Мне немного трудно говорить об этом конкретно. Я все-таки не инженер, а ученый! – После этой фразы Александр Юрьевич гордо вскинул подбородок вверх и свысока посмотрел на японца.

– О, ес, ес… – согласно закивал японец.

В этот момент в кармане русского «ученого» зазвонил телефон. Тихорецкий вынул его. Кобецкий.

– Ради бога, простите, это мой начальник, – улыбнулся Тихорецкий, изображая сожаление по поводу прерванной беседы.

– Здравствуй, Геннадий Николаевич.

– Привет, чем сейчас занимаешься?

– Да вот, веду научную дискуссию с каким-то японцем.

– С японцем? Научную дискуссию, говоришь? Ну, что ж, это здорово! Для нас это сейчас очень актуально…

– Говори, что нового, – перебил его Тихорецкий, не обращая внимания на иронию собеседника.

– Мы проверили тех двух ребят, которых нам дал Амбросимов. Результат – ноль. Один технарь, ученик Льва Николаевича, действительно занимался этой проблемой, но бросил. Спился из-за семейных неурядиц. Второй, профессор в Питере, тоже бросил, сказал нам: «Проблема решаема, но очень трудоемкая, а главное – денежноемкая. Буду заниматься проблемами попроще». Так что, Александр Юрьевич, голый вассер.

– Ну, как говорят в науке, самый ценный результат – это отрицательный результат.

– Да уж. Мне руководству тоже так объяснять? – желчно спросил Кобецкий.

– Слушай, Гена, да найдем мы его. Если среди крупных ученых нет, значит, надо опускаться ниже, вплоть до лаборантов. Амбросимов сказал, таких специалистов по стране наберется, дай бог, десятка два.

– Да все ты правильно говоришь, Саша, – тяжело вздохнул Кобецкий, – но на нас цейтнот давит. Время работает против нас. Ладно, когда вылетаешь обратно?

– Завтра.

– Давай быстрей, Сашок. У меня сейчас вся надежда на двух человек – на тебя и на Лемешева. Ну, есть еще третий, знаешь, о ком я говорю.

– Знаю, как он там?

– Завтра прилетит ко мне. Говорит, есть у него маленькая зацепка, только подозрение на след. Надо проверять.

– Дай-то бог! Все, пока. У нас уже звонок, вызывают в зал заседаний. Сейчас будет тот самый доклад, из-за которого я и приехал сюда.

– Творческих научных успехов, – не утерпел от прикола Кобецкий и прервал разговор.

Тихорецкий повернулся к японцу, развел руками.

– Извините, коллега, мы в следующем перерыве продолжим наш разговор…

– Та, та, господин Тихолецкий, мне с вами очень интересно, – несколько раз подобострастно покачал головой японец.

Половину из того, что говорил американский докладчик, генерал Тихорецкий не понял. Он пересыпал свой доклад непонятными терминами и формулами, хвастливо говорил об успехе экспериментов по перемещению электрических зарядов на открытой местности, которые проводила лаборатория Принстонского университета. А в конце заявил, что американцы в области этих исследований достигли наибольших результатов.

Вечером в гостинице Тихорецкий попросил Льва Николаевича объяснить ему суть технологии по перемещению электричества нестандартным способом.

– В принципе, здесь все просто. – Академик начал объяснять генералу суть проблемы. – Необходимо создать разность потенциалов и канал проходимости. Основная проблема в побочных вихревых потоках…

– Лев Николаевич, – взмолился Тихорецкий, – вы меня простите, у меня в школе была четверка по физике, и, кроме того, я уже все, что учил в школе, с успехом забыл. Постарайтесь объяснить мне на бытовом уровне, как для домохозяйки…

– Хорошо, попробую, – согласился академик. – Принцип перемещения электричества сходен с принципом перемещения водных масс. Вот представьте себе: лужа после дождя на земле. Она имеет определенную массу воды. Но масса эта настолько мала, что ее потенциальная энергия ничтожна. Другое дело – озеро. Масса воды здесь большая, и потенциальная энергия этой массы тоже большая. Я обращаю ваше внимание на слово «потенциальная». То есть энергия здесь есть, но она не работает. То же самое и с электрической энергией. Она разлита по земле равномерно, и никакой пользы от нет. Это понятно, Александр Юрьевич?

– Да, понятно, – кивнул Тихорецкий.

– Хорошо, идем дальше. Чтобы энергия воды заработала, нужно, чтобы она всей массой куда-то двигалась. Как это сделать?

– Нужен наклон.