Ядерный климат

Неожиданно в кармане пиджака зажужжал зуммер сотового телефона. Вообще-то все участники Коллегии перед входом в зал заседаний обязаны сдавать свои сотовые телефоны дежурному офицеру. Таково правило. Кобецкий так и сделал. Но второй телефон, предназначенный для особо важных звонков, он оставил. Его-то он незаметно и достал из кармана и как можно тише произнес:

– Слушаю.

– Геннадий Николаевич, кажется, взяли след второго террориста… – это был Лемешев.

– Откуда информация?

– От Волкодава.

– Ты сам ему веришь?

– Верю, – уверенно подтвердил Лемешев.

– Хорошо, позвони через час. – Геннадий Николаевич прервал вызов.

Сосед Кобецкого, седой генерал, покосился на него, укоризненно покачал головой, но ничего не сказал. Через минуту замначальника управления «БТ» был вызван на трибуну для доклада.

Доклад, как и планировал Кобецкий, по времени занял двадцать пять минут. Все сухо, сжато, без эмоций. Только факты, склеенные логическими умозаключениями и выводами, словно кирпичи цементом, в одно целое. Такой стиль изложения шлифуется годами.

Члены Коллегии, а это более ста человек, слушали внимательно, впитывая важную информацию. Кто-то удивленно качал головой, некоторые, наоборот, утвердительно кивали головой, соглашаясь с озвученными выводами, кто-то делал пометки в рабочем блокноте.

После стандартной фразы Кобецкого «Доклад закончен» директор ФСБ оторвался от своих бумаг на столе и буднично бросил в зал: «Вопросы к докладчику».

Первый вопрос был от начальника УФСБ по Краснодарскому краю относительно новых методов в деятельности террористов. Генерал Кобецкий обозначил новые моменты в акциях террористов в последнее время: тщательная подготовка, хорошая конспирация в период подготовки, ставка на смертников и вызывающая демонстративность в период проведения акций и после них, объясняемая, вероятно, стремлением организаторов террора посеять в обществе страх и панику. Затем последовало несколько уточняющих вопросов по пойманным и уничтоженным главарям террористов. Кобецкий удовлетворил интерес коллег.

Наконец последовал вопрос, которого Кобецкий ждал и боялся.

– Товарищ генерал, – напрямую обратился к докладчику без разрешения директора ФСБ (ранг это позволял) секретарь Совета безопасности, сидевший в президиуме, – а почему до сих пор вами не взята группа террористов, которая готовит взрывы в нескольких городах России? Две недели назад вы докладывали, что эта группа вами обнаружена, изучена и находится, так сказать, у вас «под колпаком». Вы что, ждете, когда они все-таки взорвут несколько наших метрополитенов?

Вопрос был явно некорректный, но отвечать надо.

– Я поясню, в чем дело, – спокойно начал Кобецкий, – эта группа террористов действительно очень опасна. Но она полностью нами контролируется, так как ее возглавляет наш агент. – По залу прокатился возглас изумления. – Кроме того, мы планируем взять эту группу так, чтобы не было лишних жертв, то есть когда они будут вне населенного пункта. В ближайшее время, я заявляю это со всей ответственностью, группа террористов будет нами обезврежена и арестована.

Секретарь Совбеза, сухой мужчина с деревянным лицом, сидел молча, плотно сжав губы, и барабанил пальцами по столу. Было заметно, что он недоволен ответом Кобецкого.

– Геннадий Николаевич, – повернулся к генералу директор ФСБ, – скажите нам прямо, в настоящий момент есть ли у вас какие-либо обстоятельства, препятствующие немедленному захвату террористов?

– Да, такие обстоятельства есть, товарищ генерал-полковник, – твердо объявил Кобецкий и посмотрел ему прямо в глаза. – Разрешите доложить вам об этом в рабочем порядке.

По залу второй раз прокатился гул удивления. Это было необычно, даже вызывающе. На Коллегии секретов ни от кого не было. Все присутствующие здесь были допущены к самым важным государственным тайнам. И то, что Кобецкий не хочет объяснить высшему руководству грозного ведомства причину затягивания захвата террористов, выглядело по крайней мере неэтично. С другой стороны, в главном органе по борьбе с терроризмом были, вероятно, какие-то сведения, которые пока рано оглашать в силу их непроверенного характера либо чрезвычайной важности. Так поняли многие присутствующие. Так понял и директор ФСБ.

– Хорошо, Геннадий Николаевич, запишитесь завтра ко мне на прием в любое свободное у меня время, – кивнул он Кобецкому, отпуская его на свое место.

Кобецкий облегченно вздохнул. Ну, что ж, подумал он, теперь все в руках Волкодава.

Глава 22

Автобус тащился как черепаха. Мало того, что он и так ехал медленно, так водитель, чтобы подкалымить, при каждом удобном случае подсаживал по дороге людей. Из Владикавказа выехали утром. Перед этим купили несколько спиннингов, резиновые сапоги и широкополые шляпы. Это для легенды: изображали рыбаков-любителей. «Соратники» плевались, но молчали. После кровавого переворота в бандитском коллективе Михаила признали как вожака. Это не значит, понимал он, что полюбили или зауважали. Просто признали. Других аргументов эти звери не понимают. Это их родной язык: язык насилия, жестокости, страха.