Ядерный щит России

По всем правилам агентурной работы, – хотя она была тоже сотрудницей, это же международная организация, – мы с ней проводили кратковременные встречи минимум два раза в неделю. Иногда это было в женских комнатах, когда ты моешь руки. Я на протяжении трех лет дважды в неделю привозила очень ценную информацию, которую должна была обработать. Иногда наш резидент составлял справки, посылал телеграммы, а раз в полтора месяца, наверное, у меня с ней были явочные встречи, на которых каждый раз обговаривалось новое место встречи следующей. Женщинам в этом смысле было как-то проще: я могла встретить ее в каком-нибудь универмаге в совершенно другой части города: «Oh, hello» – она едет вверх по эскалатору, я – вниз, и вроде мы работаем в одном месте, знакомые. Мы где-нибудь присаживались и разговаривали, ее сын тоже представлял для нас интерес. Меня не освободили от работы в резидентуре и от выполнения других поручений и заданий».

Эта хрупкая, молодая женщина вряд ли могла бы вызвать подозрение даже у самых ярых противников Советского Союза. Она научилась мастерски уходить от наружки, растворяясь в огромном и чужом Нью-Йорке, ее частые отъезды из посольства американская контрразведка расценивает как легкомысленные прогулки по многочисленным магазинам. Между тем каждая такая прогулка могла стоить Елене высылки из страны, серьезных последствий в дальнейшей карьере, а быть может, даже и жизни. В эти годы США захлестывает волна шпиономании, арестован Абель, объявлены персонами нон грата несколько советских дипломатов, над многими нашими нелегалами нависает реальная опасность. Предотвратить провал целой агентурной сети может только человек, который находится вне подозрений у контрразведки ЦРУ.