– Я могу сходить и забрать его, если хочешь? – предлагает она.
– Нет, я сама заберу его.
Когда я захожу в бар, я улыбаюсь вышибале и показываю ему свое удостоверение. Место переполнено. Я иду к барной стойке, и Грейсон попадается на глаза. Только он не один. С ним рядом сидит Дилан. Они чокаются своими стопками, потом выпивают. Перед глазами только красное. Я лечу к нему, только по пути меня перехватывает Лиа.
– Он ничего не делал, – быстро сообщает она, разглядывая Дилан и морщась. – Он приехал сюда со мной, а потом нарисовалась она.
Просто. Офигительно.
Я подхожу прямо к Грейсону, забираю бутылку пива у него и переворачиваю у него над головой. Я понимаю – он злился, но сейчас зашел слишком, твою мать, далеко.
– Какого х… – рычит он и встает.
Когда он замечает меня, его глаза расширяются. Я теряюсь, когда небольшая улыбка появляется на его губах. Дилан кладет ладонь на его руку, и он бросает взгляд вниз, потом на нее. До него доходит, когда все краски спадают с его лица. Он сбрасывает ее руку с себя и шагает ближе ко мне, его движения медленные. Он пьян. Не думаю, что я видела его хоть когда–то таким пьяным.
– Детка, – он делает еще один неустойчивый шаг ко мне.
Я поднимаю ладонь вверх, останавливая его движения. Он задирает свою рубашку, обнажая кубики своего пресса, и вытирает пиво со своего лица.
– Я еду домой.
– Решила присоединиться к вечеринке? – спрашивает Дилан, вставая рядом с Грейсоном.
Он игнорирует ее, темный взгляд только на мне. Я делаю шаг вперед и хватаю ее за шею.
– Слушай сюда, сука, он не хочет тебя. Имей хоть каплю чертового самоуважения. У меня от него ребенок. Так почему бы тебе не найти кого–нибудь другого, кого ты будешь изматывать? – рычу я, перед глазами все красное. Она пытается вырваться из моей хватки, поэтому я сжимаю ее сильнее. – Кивни, если поняла меня.
Она кивает.
– Замечательно, – саркастично подмечаю я.
Чувствую, как ладонь Грейсона оборачивается вокруг моего запястья. Поэтому отпускаю ее. Она сразу же отходит на несколько шагов назад, вцепившись в свою шею. Ее глаза широко распахнуты от шока и страха. Ладно, я, может, и потеряла немного своего самообладания.
– Поехали домой, детка, – говорит Грейсон, утягивая меня от Дилан.
Вырываю свою руку. Поворачиваюсь к Лиа.
– Можешь отвезти его домой?
– Конечно, но…
– Нет, Лиа, – качаю головой.
Я знаю, она хочет, чтобы я забрала его домой, чтобы мы все наладили. Но на этот раз я не могу. Отворачиваюсь и ухожу. Слышу, как он зовет меня, а потом слышу его крики. Я усиливаю шаг к машине и забираюсь внутрь, захлопывая за собой дверь.
Лондон морщится.
– Не трогай мою малышку.
– Прости, нам нужно уехать, прямо сейчас, – говорю я, уставившись на дверь. Выходит Грейсон с бешеным видом. Наконец, он замечает нашу машину и несется прямо к нам. Я наклоняюсь через Лондон и блокирую двери.
– Едем?
– Езжай, – игнорирую крики Грейсона.
Пусть с наслаждением проводит время вместе с этой сукой, пока я сижу дома и плачу, беременная его ребенком. Телефон названивает, но, как и он поступил со мной, я игнорирую его.
– Не хочешь остаться у меня?
– Пожалуйста, – прошу я, голос надламывается.
– Вы двое просто нечто, Пэрис. Не волнуйся, ладно.
Я знаю, она волнуется из–за ребенка.
– Все будет нормально, – выдавливаю из себя улыбку. Когда она останавливается у супермаркета, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее.
Она пожимает плечами.
– Думаю, тебе потребуется немного мороженного.
Я снова улыбаюсь, и теперь по–настоящему.
Позже той же ночью я получаю сообщение от того, кого никогда бы не подумала, что услышу снова.
Десять тысяч долларов за ночь? Где было это
****
Телефон не перестает названивать, поэтому ставлю его на беззвучный. Я слышу, как колотятся в входную дверь с самого утра. Кладу подушку поверх головы, там, где сегодня спала, и игнорирую стук. Я не хочу разводить сегодня драму, просто хочу поспать. Все тело болит, и чувствую себя измотанной, даже если ничего еще по–настоящему не сделала. Не считая созданной жизни внутри меня. Лондон появляется в дверях своей спальни, волосы торчат во все стороны, с хмурым лицом.
– Этим утром мы любим Грейсона? Или ненавидим? – спрашивает она, пока смотрит на дверь.
– Определенно не любим, – не могу сказать, что ненавижу его. И не думаю, что когда–нибудь буду способна сказать, что ненавижу его.
– Ладненько. Как спалось?
Я морщусь.
– Бывало и лучше.