Ядовитая девушка (ЛП)

– У тебя самые красивые волосы, – бормочет он. – Такие светлые, практически белые.

– Сп–спасибо, – запинаюсь я. Он улыбается, и мы продолжаем слушать музыку в тишине, наши тела слегка касаются. Я так четко ощущаю каждое его прикосновение к моей руке, каждое легкое движение. Закрываю глаза, чувствую себя намного спокойнее за долгое время.

– Не засыпай. Нам нужно возвращаться, – говорит он, аккуратно вытягивая наушник.

Открываю глаза и сажусь прямо.

– Я могла бы неплохо вздремнуть.

– Я тоже, – добавляет он. Мы смотрим друг на друга несколько напряженных секунд перед тем, как он встает и протягивает руку, чтобы помочь мне. Вкладываю свою руку, и он тянет меня вверх, пока я не встаю. – Можно я провожу тебя на следующее занятие?

– Да, – говорю я.

– И Пэрис?

– Да? – спрашиваю тихо.

– Могу я взять твой номер? – спрашивает он, появляются ямочки.

– Эмммм, ладно.

Его улыбка расцветает, и мне это нравится.

Очень сильно.

Почему я не могу контролировать себя рядом с ним?

****

Следующим вечером я иду на работу. Пока росла, ни в одной моей самой дикой мечте я в итоге не зарабатывала стриптизом на жизнь, но вот она я. Мои родители погибли в автомобильной аварии, когда мне было тринадцать. Младшая сестра моей матери, Вероника, забрала меня, мою сестру и брата к себе, и я возненавидела жизнь под ее крышей. Мы ей никогда не нравились, и в то время я не имела представления, почему она захотела жить с нами. Я думала, что она чувствовала себя обязанной, потому что если бы мы не жили с ней, то отправились бы в детский дом. Вскоре я осознала, что это из–за денег, оставленных нам нашими родителями. Как наш опекун, Вероника имела доступ к нашим деньгам. Я не видела ни цента из них. Когда моему брату Броуди исполнилось восемнадцать, он взял мою сестру Лондон и меня и увез с собой. Вероника не хотела отпускать нас, но каким–то образом, Броуди договорился с ней. Я точно уверенна, что сюда включалась выплата ей определенной суммы денег ежемесячно.

Броуди никогда не разговаривал со мной об этом. Мы вернулись в наш семейный дом, который сдавался все это время. Броуди платил по всем счетам, пока мы с Лондон достаточно не выросли, чтобы работать неполный рабочий день в качестве помощи. Все шло хорошо, пока Броуди не встретил Элизабет. Они поженились через полгода, а мы с Лондон переехали через месяц после этого. Элизабет дала ясно понять, что нам не рады. Не уверена, знает ли Броуди о степени ее стервозности. Как кто–то настолько добрый, как мой брат, мог в итоге оказаться с такой ведьмой, как она, – я никогда не пойму. Мы с Лондон никогда по–настоящему не ладили, даже детьми, а без Броуди, удерживающего нас вместе, наши пути разошлись.

Я переехала в крошечную однокомнатную квартирку, поступила в универ, и работала в супермаркете, сводя концы с концами. С деньгами действительно было туго, и я оказалась в бедственном положении. Я познакомилась с парнем в универе, и мы начали встречаться. Все шло замечательно, пока не испортилось. Марк превратился в полного мудака. Я хотела закончить образование, чтобы устроится на хорошую работу, и отчаянно нуждалась в дополнительных деньгах. «Яд» – хорошо известный стриптиз–клуб с несколькими разными месторасположениями. «Ядовитые девушки» известны своей красотой, сложением и талантом. Они не брали кого попало на работу в клуб, и я просто указываю на факты, будучи не эгоистичной. С моими длинными, светлыми волосами, большими голубыми глазами и пятым размером груди, давайте просто скажем, они приняли меня с распростертыми объятьями. Когда Броуди узнал, где я работала, он отрекся от меня. Он сказал, что больше никогда не хочет меня видеть. Уверена, что это Элизабет заставила его, но в любом случае, я сделала так, как он хотел.

С тех пор я с ним не разговаривала. Было больно тогда и все еще больно сейчас, но жизнь продолжается.

Спустя полгода работы, учебы и экономии я оставила Мельбурн и переехала в Перт. Мой менеджер из «Яда» убедился, что у меня уже будет работа к моему приезду. Другой штат, то же хреновое занятие. Я перевелась в университет, нашла квартиру и теперь я здесь. Я может сейчас и стриптизерша, но знаю, что все изменится. Я закончу образование, надрывая задницу, и буду гордиться тем, что добилась чего–то самостоятельно. Я стану учителем истории. Кем–то с приличной работой, занимающейся тем, что она любит. Я хочу быть этим человеком так сильно, почти до боли. Я стану таким человеком.