Ядовитая кровь

А если бы... Если бы соседи могли видеть сквозь Пелену... Или если бы сами рассмотрели, как их соседи по подъезду меняют облик... те, кто жил в их подъезде... Так же горевали бы и ужасались чужой, нечеловеческой жестокости или сказали бы, что, мол, так этим тварям и нужно?

Сам он, Влад, что думает об этом?

– У тебя есть телефон полковника Петренко, из Киева?

– Есть, – подтвердил Капустян.

– Позвони, скажи, что хочешь лично с ним переговорить. Есть дело. Информация очень важная. Только лично.

– В Киев позвонить?

– В Харьков. В Харькове он. Ты что, не знал?

– Нет, мне подполковник Осокин дал его телефон, приказал докладывать... – Капустяну было неловко, что вот так он опростоволосился, проявил некомпетентность. – Я позвоню...

– Тогда не говори, что хочешь лично с ним встретиться. Скажи, что нужно хоть с кем-то посоветоваться, что ты кое-что нашел у меня... А подполковник Осокин в командировке. Ты растерян, не знаешь, что делать... Усек?

– Усек, – кивнул Капустян.

– Вот и молодец. Когда он скажет, где у вас встреча, езжай туда, это на Есенина, в районе проспекта Ленина...

– Я знаю, – сказал Капустян. – Там спортдиспансер неподалеку.

– Молодец, – пробормотал Влад, закрывая глаза. – Пока туда не приедешь – меня не буди. Что-то меня того...

Влад почувствовал, что проваливается, вздрогнул.

– ...капитан! Товарищ капитан!

– Что? Приехали? – Влад открыл глаза и обнаружил, что машина так и стоит перед театром. – Какого?..

– Полковник Петренко трубку не берет.

– Перезвони.

– Я уже минут пять звоню – без толку.

– Отключен?

– Нет, звонок проходит, но полковник не берет трубку.

– В сортире, – сказал Влад. – Или в ванной. Полковники любят по ванным да по сортирам шляться. Давай, я все-таки подремлю, а ты позвони ему еще... И потихоньку трогай на Есенина.

– А Серый?

– А Серый пусть за нами едет, если ему нужно. Не стрелять же... – Влад понял, что начинает нести чушь. – Извини, меня что-то развезло... Хреново как-то.

Влад снова закрыл глаза, спрятав руки в карманах куртки. Правую руку он привычно держал на пистолете. Левую... Пальцами левой руки он незаметно для себя гладил хрупкие на вид, неощутимые лепестки цветка сатра.

Влад не замечал этого, как и не замечал, что цветок начинает еле заметно светиться...

* * *

Солнце почти село. Лишь самый его край багровой полоской выступал над горизонтом. Приблуда так и не вернулся в балку, лежал на холме, раскинув руки и глядя в темнеющее небо.

Волк сидел рядом, покусывая травинку.

– А ты не из наших краев, – сказал Приблуда. – Разговор у тебя вроде как чужой.

– А это плохо? – спросил Волк. – Если я нездешний?

– А чего? Лишь бы человек хороший. – Приблуда чуть скосил глаза, глянул на Волка. – Чтоб в бога веровал...

– И горилку пил, – закончил Волк. – Пью. И вот...

Волк вытащил крестик из-под рубахи.

– Вот я и говорю... – Приблуда снова посмотрел на небо. – Но ты не из тутошних?

– Я, брат, из Сербии, – сказал Волк.

– Откуда?

– Из Сербии. За Черным морем, за Турцией, за Средиземным морем...

– Далеко, – сказал Приблуда.

– Далеко, – согласился Волк.

– У вас красиво?

– Красиво.

– Как у нас?

– Нет. Не так, по-другому. У нас – горы. Высокие. Красивые.

– Как крымские? – Приблуда никогда не видел гор, но слышал про то, что в Крыму горы высокие, лесом поросшие или голые, как кости.

– Выше.

– Посмотреть бы... – протянул Приблуда.

– Посмотришь еще, – сказал Волк.

– Я бы попутешествовал... Хотел с чумаками, да батька не разрешили. Сказали, еще успею...

– Успеешь.

– Скорее бы. Вот разведаем, что нужно, вернемся в Сечь...

– Разведаем?

– Ну, мы же разведать идем? – Приблуда даже приподнялся на локте. – Крепость разведаем, да и назад. Так ведь?

Волк не ответил. Солнце совсем скрылось из глаз, оставив темно-красную полосу в небе на западе.

«Как кровь», – подумал Приблуда, и тошнота снова подступила к горлу – вспомнил, как пытали татарина.

* * *

– Ты прямо из Сербии сюда? – спросил Приблуда.

– Нет. Я поездил по миру, и в Италии был, и в Чехии, и в германских землях...

– Мой батька тоже были в Германии. Рассказывали, как там...

– А как там? – спросил Волк странным тоном.

– Тоже люди живут, – ответил Приблуда. – Воюют, проклятые, друг с другом. За веру воюют, за земли... Наших часто туда зовут, большие деньги платят. Да еще добыча. Батька талеров привез серебряных.

– Из них серебро для сабли плавили?

– Из них. А зачем – батька не сказали.

– А против оборотней, – пояснил Волк. – Вот против меня. Обычной саблей ты меня долго убивать будешь, я тебя скорее заем. А серебром... Он тебе пуль серебряных часом не дал с собой?

– Дал. Только у меня ни пистоля нет, ни самопала... – развел руками Приблуда.

Волк молча вытащил из-за пояса пистолет и протянул Приблуде.

– Мне? – удивился тот.

– Бери-бери, как выстрелишь пулю из него, свою, серебряную, заряди... – Волк снова усмехнулся, показав крупные острые зубы. – И тогда уж стреляй не в людей, а в меня стреляй, в Синицу...

– Типун тебе! – перекрестился Приблуда.

– Ну, тогда в змея стрельнешь, если встретишься.