Ядовитая кровь

– Я перехвачу, – ответил Приблуда, чувствуя, что руки холодеют и в животе образовался лед. – Я смогу.

– Смоги. И еще... – Черепень нахмурился, втянул воздух со стоном – Приблуда подумал, что у него болит рана. – Что бы ни случилось... Не поминай нас лихом: ни меня, ни Сечь, ни батьку своего, старого Охрима...

– Да что вы такое говорите! – задохнулся от обиды Приблуда. – Да как можно такое говорить?!

– Не поминай лихом, – повторил Черепень. – Я бы своего сына вместо тебя взял, если бы... Сам бы...

Черепень ударил своего коня рукой – отдал-таки Чугайстру свой канчук, как обещал. Конь в два прыжка вынес Черепня в голову небольшого отряда.

– Что ж это такое? – прошептал Приблуда, чувствуя, как на глазах появились слезы. – Да за что ж меня так?

Всю дорогу к нему относились, как к неразумному дитяти, а теперь... Задуйсвичка принял стрелу, предназначавшуюся ему, Качура оказался рядом, когда татарин чуть не убил его. Черепень не пускал его в схватку, да еще сейчас извинялся за себя и за всю Сечь... И даже за приемного отца.

На востоке появилась тонкая багровая полоса – день обещал быть ветреным. Уже сейчас ветер веял навстречу козакам, пока только освежая их разгоряченные лица и усиливаясь.

Скоро поднимет он пыль, и тогда снова нужно будет завязать лица специально подготовленными тряпками и платками.

Приблуда отвязал сулею, вытащил пробку и поднес сосуд к губам. В другое время на него уже прикрикнули бы или даже огрели канчуком, но сейчас никто не обратил внимания – ехали, опустив головы, словно думая о чем-то тяжелом, или вспоминая что-то неприятное.

Губа, рассеченная Черепнем, отозвалась болью, но Приблуда напился, не обращая на это внимания.

У него дрожали руки, и вода текла по лицу, попадая за ворот рубахи, тонкими струйками стекала по груди. Это не от страха. Не от страха, нет.

Он не боится. Он не струсил в первом бою и не струсит теперь никогда. Они едут на смерть? Так он и умереть сможет не хуже других. Жаль, что его друзья не узнают, как это вышло. И не позавидуют, что Чугайстр – сам жадный и нелюдимый Чугайстр – подарил ему свой пистоль.

До рассвета они подъедут к крепости.

Всхрапнул конь Черепня – волк оказался перед самой его мордой. Характерник коротко рыкнул и медленно, оглядываясь, потрусил в сторону, вправо. Черепень оглянулся, указал рукой на волка и поехал следом. Остальные последовали за ним – поворачивая коней именно там, где свернул атаман.

Приблуда, поворачивая своего, посмотрел налево и увидел... или ему показалось... багровое тусклое пятно саженях в двадцати. Словно жар от погасшего костра – громадного, праздничного, какой жгли у них на хуторе на масленицу.

Видел он или нет... или примерещилось... Словно сквозь толстый лед, мутный, с пузырьками воздуха внутри, видел Приблуда багровый отсвет, который сейчас они объезжали.

И еще одно такое же пятно объехали они вскоре, подчиняясь приказам характерника. И снова Приблуда не мог понять – видит зарево на самом деле или мерещится ему это от напряжения.

Сверху послышался клекот орла – Приблуда поднял голову, чтобы рассмотреть, но орел оказался вдруг над самой его головой, задел крылом и улетел прочь. Приблуда оглянулся, но птицы уже не было, зато странное желто-розовое облако медленно плыло шагах в пятидесяти над самой землей, как раз там, где проехали козаки.

Приблуда натянул поводья, чтобы рассмотреть странное облако, хотел даже окликнуть едущего впереди Чугайстра, но волк вдруг вынырнул из ковыля рядом и в прыжке толкнул передними лапами коня Приблуды.

Конь рванулся вперед, Приблуда натянул поводья, задирая его голову, но испуганное животное неслось дальше, мимо козаков.

– Матери твоей!.. – выкрикнул Чугайстр, не понимая, что происходит, но волк куснул его кобылу за заднюю ногу и бросился вперед, подгоняя остальных.

Крики, ругань, испуганное конское ржание – волк гнал козаков, как овчарка сбивает и гонит отару, уводя ее от невидимой опасности.

Приблуда оглянулся – облако налилось красным цветом, словно передалось ей немного киновари от восхода, и двигалось теперь быстрее, по следу козаков... Против усиливающегося ветра, как вдруг сообразил Приблуда.

«Невидимый огонь...» – сказал татарин, когда Чугайстр его пытал. И бродячий огонь.

Приблуда стегнул своего коня. Остальные тоже схватились за канчуки, только Черепень, отдавший свой Чугайстру, обнажил саблю и бил ею плашмя коня по крупу.

Ветер свистел в ушах, шапка слетела с головы – бог с ней. Быстрее, быстрее – теперь уже ярко-алое облако неслось за ними вдогонку, приближаясь, несмотря на все старания лошадей и всадников.

Приблуда посмотрел влево – волк длинными прыжками стелился над ковылем совсем рядом, не отставая от Приблуды, и не опережая его.

Снова оглянувшись через плечо, Приблуда похолодел – сгусток огня почти настиг их, и даже казалось, что жар коснулся спины. Конь не мог бежать быстрее – канчук уже до крови располосовал его круп, капли крови летели в стороны при каждом ударе, но Приблуда все хлестал и хлестал, понимая, что уйти не получится, что еще чуть-чуть и облако настигнет его.