Ядовитая невеста

– Нет… я… – Она снова отвела взгляд, обняла себя за плечи и договорила задумчиво: – Это из-за кошмаров, думаю. Там тоже было море. И я погибала. Много раз.

Она глубоко вздохнула и зажмурилась.

Каспиан сам не понял, как подошёл ближе, притянул Эйвери к себе и обнял за плечи. Она уткнулась лицом ему в грудь. Затем обняла за талию.

Вздохнув, Каспиан натянул полы своего расстёгнутого плаща ей на спину. Ведь она вечно мёрзнет. И зачем только поехала так далеко на север, если совсем не выносит холод?

– Каспиан, что о нас подумают? – прошептала Эйви откуда-то из-под его плаща. При этом вцепилась рукой в рубашку на его спине.

– Что ты ко мне пристаёшь, чтобы скомпрометировать и выйти замуж, – ответил он устало. – Это – дело ясное, недорогая. Я слишком хорош, чтобы упускать такой лакомый кусочек.

Она тихо рассмеялась. Не начала выкручиваться, отталкивать его, уходить, ругаться. Нет. Потёрлась носом о его грудь, прижалась сильнее. И молчала ещё какое-то время, заставляя Каспиана гадать о своих мыслях.

– От моей причёски совсем ничего не осталось, да? – грустно выдала Эйви наконец.

Он осторожно погладил её золотые локоны, вздохнул и признал:

– Здесь воронье гнездо. Лучше бы ты сидела в каюте. Там нет ветра.

– Не смогла. В каюте душно, нечем дышать, – ответила Эйви.

– Прекрасно тебя понимаю, – хмыкнул Каспиан. – Знаешь, какой смрад вокруг меня?

– Я не хотела, – раздалось в ответ. – Злилась, делала зелье, но на самом деле я бы не стала давать его тебе. Правда.

– Потому что поняла наконец, какое счастье тебе прочат в мужья? – с наигранным смехом уточнил он.

Она тихонько фыркнула и затихла.

Каспиан улыбнулся. На этот раз он ей поверил. Безоговорочно. Глупо, наверное.

Они ещё немного помолчали, и Кас задумчиво признался:

– Не думал, что так быстро тебя прощу за отворотное зелье.

– А ты всё же простил? – удивилась она.

– Кажется. – Он погладил её по голове, прижался носом к растрёпанной макушке и грустно добавил: – Какая же вонь.

Рядом раздался грохот, к ногам Каспиана покатилось ведро с остатками воды. Следом подошёл матрос. Забрав ведро, он бегло глянул на парочку и поспешил уйти.

Эйви как раз выглянула из-под плаща, подняла голову на жениха и осуждающе проговорила:

– Теперь он всем скажет, что я плохо пахну. Решит, что ты обо мне говорил.

– Смирись, – усмехнулся Каспиан. – Это расплата тебя настигла.

– Меня настиг твой длинный язык, – буркнула Эйви, сверкнув голубыми глазами. Но тут же посмотрела в сторону моря, охнула и снова спрятала лицо у него на груди, скрываясь за плащом.

И разговоры кончились.

А ещё кончились сомнения Каспиана: он осознал, что не только простил Эйви за фокус с вонючим зельем, но и жениться не передумал. Слишком влекла его эта девушка, внутри которой томилось море страсти. Нелогичность, загадки, умение очаровать одной случайной улыбкой, любовь к приключениям и авантюрам, но в то же время хрупкость, нежность, незащищенность… Касу хотелось быть рядом, чтобы ловить случайный взгляд, слушать голос, вступать в перепалки, спасать и не давать в обиду. Никому! Было в Эйви нечто такое, что он забывал осматриваться по сторонам в поисках других женщин. Раньше такого никогда не случалось. Потому лорд Уоллес-Вудс собирался встретиться с пропавшим графом Айверсоном, попросить благословения и увезти невесту с собой, дабы жениться и начать как можно скорее разгадывать её с особым, жгучим энтузиазмом.

Эйвери Айверсон

Эйвери так и не увидела остров издали. Когда туман рассеялся, она всё ещё прятала лицо на груди Уоллеса. Несколько раз ей казалось, что приступ паники отступил, и она пыталась отойти от жениха, чтобы соблюсти хотя бы толику приличий, но… Стоило увидеть море за бортом, как ноги становились ватными, во рту сохло, а в животе неприятно ворочался съеденный перед отплытием завтрак… Страх накрывал с новой силой, и Эйви возвращалась в объятия Каспиана. Прикрыв глаза, она вдыхала чуть терпкий запах мужского парфюма и клялась, что сейчас наберётся сил, чтобы взять себя в руки.

Уоллес гладил её по спине и иногда переговаривался с проходящими мимо матросами.

Как ни странно, осуждения или насмешки в их голосе она не слышала. Лишь искреннее сочувствие, даже сопереживание.

– Неужели им здесь всё равно, что я прижимаюсь к тебе у всех на виду, как… Как… – Эйви попыталась найти вежливый синоним для девушки из борделя, но не смогла.

– Как любящая невеста, которая рада каждой минутке наедине с ненаглядным лучшим в мире женихом? – услышала она подсказку Уоллеса.

Эйви тихо вздохнула, но отдаляться не стала. Гордость хоть и пыталась вяло напомнить о себе, но прислушиваться к ней в новых обстоятельствах стало бы себе дороже.

– Им не всё равно, – уже более серьёзно сказал Каспиан, погладив её по голове, как маленькую. – Они думают, что у тебя морская болезнь, и сочувствуют. А про правила хорошего тона пока предпочли забыть. Как и мы. Вспомним о них на острове. Кстати, мы подплываем.