Ядовитая паутина

К дому по нужному адресу я подъехали заранее — примерно с получасовым запасом. Это был, как я и думала, частный дом. Во дворе под окнами стоял мотоцикл. Я выбрала удобную, но незаметную позицию в некотором отдалении от дома и начала наблюдение с помощью бинокля. Окна были раскрыты, слабый свет горел только в одном. Время шло. Постепенно подкрадывалась темнота. Еще какие-нибудь признаки жизни, кроме света в единственном окне, отсутствовали. Я начала волноваться и хотела уже подъехать поближе, но в этот момент свет в окне погас, а еще через минуту в дверях появился парень в плотной черной кожаной безрукавке с изображением скорпиона на груди и на спине. В руках он держал старый мотоциклетный шлем. Я не сомневалась, что это и есть Серый. К тому же его голова действительно была недавно обрита наголо, и волосы только-только начали отрастать. В мой бинокль можно было рассмотреть и широкий шрам над левым ухом, о котором я также слышала в «Розе».

Серый раскрыл ворота, сел на мотоцикл, завел его, закурил сигарету и, не надевая шлема, с ревом поднялся на заднее колесо. Затем он выехал, закрыл створки ворот, развернулся и поехал в мою сторону. Я мысленно чертыхнулась. Неужели он, вопреки моим предположениям, поедет через центр города? Мотоцикл быстро приближался к моему «Фольксвагену». Но неожиданно Серый, как ковбой «Мальборо», с диким ревом развернулся, снова поднял мотоцикл на заднее колесо и стремительно понесся в сторону обводной дороги. Я с облегчением вздохнула, быстро завела машину и поехала вслед за Серым. Проследовав за ним некоторое время и убедившись, что свернуть ему уже некуда, я прибавила газу и обогнала его. Вскоре Серый остался далеко позади.

Действовать теперь предстояло очень быстро. Отъехав вперед несколько километров, я свернула на обочину и съехала по грунтовой колее метров на тридцать в глубь придорожной рощи. Последний взгляд в зеркало, поправка макияжа, и я вышла на дорогу.

Послышался рокот приближающегося мотоцикла. Я нетерпеливо развернулась в его сторону и широким уверенно-требовательным взмахом, словно регулировщик на перекрестке, подняла руку. Серый, похоже, не обратил на меня никакого внимания, за исключением легкого поворота головы, и проехал мимо. И когда мой рот уже почти был готов раскрыться, чтобы материализовать в словах все переполнявшие меня чувства, я уловила перемену в звуке работы двигателя. Взглянув на дорогу, я увидела, что Серый с некоторым опозданием все же затормозил и теперь разворачивался в мою сторону.

Он неторопливо подъехал, смерил меня взглядом сквозь темные стекла очков и проронил тоном снисходительного превосходства:

— Ну что, подруга, какие проблемы?

Я молча посмотрела на него, с независимым видом стряхнула пепел с сигареты и голосом абсолютно уверенной и знающей себе цену девушки сказала:

— Ты не очень-то любезен, как я погляжу.

Он помолчал некоторое время, прикидывая, наверное, в уме — стоит ли ему тратить на меня время. Пауза затянулась. Или он, по выражению Остапа Бендера, произошел не от обезьяны, а от коровы, и поэтому долго соображал, или же производимые им мысленные действия были слишком сложны и скрыты от меня непроницаемой темнотой очков.

— Ты поможешь мне? — я деловито стряхнула пепел сигареты, призывно посмотрев на него.

Его раздумья наконец-то были завершены в мою пользу, он заглушил двигатель и понимающе ухмыльнулся:

— Ну?

В ответ я кокетливо отправила в рот пластинку жевательной резинки, продолжая рассматривать его. На вид ему было около двадцати двух лет. Он наверняка где-то «качался» и, скорее всего, гордился выпирающими буграми, которые он как бы незаметно пытался всячески продемонстрировать мне. Я думаю, что у надетой прямо на голое тело куртки рукава отсутствовали именно с этой целью. Грубовато вылепленные черты лица в сочетании с практически голым черепом придавали его лицу жесткое, даже, в некоторой степени, жестокое выражение. Он походил на человека, не глупого от природы, но не пользующегося мозгами по причине их очевидной ненадобности, привыкшего на большинство вопросов отвечать либо прямым ударом в челюсть, либо броском через плечо. Мыться он, видимо, не очень-то любил — по пыльной шее прямо за шиворот стекали струйки пота, оставляя более светлые следы. На шее висела толстая серебряная цепь грубого плетения.

— Пойдем? — предложила я, призывно кивнув головой по направлению видневшихся в стороне от дороги нескольких бревен, служивших местом для пикников.

Он молча перекинул ногу через седло, поставил мотоцикл на подножку и неторопливо пошел за мной. Мы подошли к бревнам и сели рядом на одно из них. Я достала сигарету и предложила ему. Он взял сигарету, но зажигалку из нагрудного кармана достал свою. Мы прикурили, молча сделали несколько затяжек, и Серый, еще раз пройдясь по мне взглядом сверху вниз, словно каток по асфальту, положил ладонь мне на бедро.