Ядовитое кино

– Ты сказал, что с этим Зильберманом сейчас Костин с Евсеевым работают. А Евсеев уже пришел?

– Димка? Нет, не видел…

– А Зверева?

Помдеж хмыкнул, подался вперед и поправил фуражку:

– Ну ты спросил! Зверев же у нас, сам знаешь, – птица вольная! Я слышал, что Корнев его вчера от расследования дела Качинского отстранил. Сегодня ждем прокуратуру. Так что, думаю, Зверев сегодня не появится.

– А если появится?

Жеребцов застегнул пуговицу на кителе:

– Ну, значит, появится! Мне-то что с того? Я через полчаса меняюсь и – до дому, до хаты. Ладно, топай куда шел, мне скоро дежурство сдавать.

Видя, как от одного только упоминания о Звереве Егорка Жеребцов поменялся в лице, Игорек испытал удовлетворение и направился к кабинету оперативного отдела.

Открыв дверь своим ключом, он посмотрел на сейф с документацией, но решил, что возиться с бумажками сейчас не имеет смысла. Игорек уселся за стол и, чтобы хоть как-то отвлечься, принялся рисовать в своем блокноте тот самый парусник, который стоял в его комнате. На листке бумаги появлялись остов корабля, мачты и паруса, орудийные порты. До того как заняться судомоделированием, Игорек посещал художественную школу, поэтому рисовал вполне прилично. Однако сегодняшняя картинка ему совсем не понравилась.

Комарик отбросил карандаш, вырвал из блокнота несколько листов и выбросил их в мусорное ведро.

Зазвонил телефон, Игорек схватил трубку:

– Комарик! Оперативный отдел.

– Чего орешь? Я не глухой, – Игорек узнал голос Жеребцова. – Скачи к Корневу, там прокурорские прибыли.

– Скачут лошади и… сам знаешь кто, а комарики летают! – заявил Игорек и повесил трубку.

* * *

Когда он вошел в кабинет начальника милиции, там уже сидели: сам Корнев, Кравцов, двое оперов из угро, эксперт-криминалист Леня Мокришин и майор Дружинин – бывший заместитель Зверева, а нынче – начальник политчасти.

По обеим сторонам от Корнева сидели двое хмурых мужчин. Первый был брюнет лет сорока пяти. Он чем-то походил на добермана – остролицый, поджарый, с волчьим холодным взглядом. Второй – постарше, с короткой мощной шеей, предательски надвигающейся к темечку лысиной и мощной квадратной челюстью, выступающей чуть вперед и обрамленной отвислыми щеками. Этого Игорек про себя тут же окрестил «бульдогом».

– Слишком долго ходишь, – недовольно буркнул Корнев и указал на свободный стул у стены. Игорек сел.

Кравцов поднялся и вопросительно посмотрел на «добермана».

– Начинайте, – сказал тот, не отрываясь от бумаг, которые рассматривал.

– Итак, товарищи, представляю вам сотрудников прокуратуры, которые будут заниматься делом Качинского и его коллег, – бодро начал Кравцов. – Старший следователь Сутягин, – Кравцов указал на «добермана», – и следователь по особо важным делам Новиков. Теперь они будут вести это дело.

– Дело будет вести Андреев! – довольно резко поправил его «бульдог» и пригладил ладонью свою лысеющую голову. После этого все почему-то посмотрели на Корнева. Тот неуверенно кивнул и пожал плечами.

О состоянии дел докладывал Кравцов. Он довел последовательность событий и стал уточнять детали.

Игорек, которому подробности всех четырех убийств были известны не хуже Кравцова, после двадцати минут выступления следователя заскучал. С трудом подавив зевоту, он почувствовал, как капля пота покатилась по щеке. Сунув руку в карман, Игорек достал платок, одновременно с этим выпал и его блокнот. Услышав неожиданный звук, все резко обернулись, Корнев цыкнул, и спустя пару мгновений про Игорька снова все забыли.

Когда Кравцов принялся рассказывать о событиях предшествующего дня, в ходе которого был обнаружен труп Головина, Игорек достал из кармана карандаш, открыл блокнот и принялся заново рисовать парусник.

* * *

Когда совещание наконец закончилось, Игорек спустился на первый этаж и снова подошел к стойке дежурного. На этот раз за ней сидел дежурный по управлению старший лейтенант Лысенко. Он без лишних слов пожал Игорьку руку и поинтересовался, что ему нужно.

На вопрос «Где наши?» Лысенко ответил без лишних уточнений:

– Костин с Гороховым выезжали ночью и сейчас отдыхают после дежурства, а у Евсеева флюс, ему в данный момент вырывают зуб.

Помня про недавнее общение с Жеребцовым, Игорек не уточнил, на какие дела выезжали Шура и Веня; про Зверева спрашивать он просто не решился.

– Ясли у тебя все, не отвлекай меня, – заключил Лысенко и принялся заполнять какой-то журнал.

Игорек молча поплелся в отдел. Снова оказался в пустом кабинете, достал блокнот и наконец-то дорисовал свой кораблик. На этот раз результат его удовлетворил.

Когда в кабинет заглянул Кравцов и поинтересовался, где все, Игорек прикрыл рисунок рукой.

– Есть новости, – сообщил Кравцов. – Андреев прибыл полчаса назад, и сейчас его повезли в гостиницу. Думаю, через час-другой он прибудет в управление и определит всем конкретные задачи.

– Я понял, – сказал Игорек и еле слышно пробубнил: – Прямо свет клином сошелся на этом Андрееве.

– Что? – не расслышал Кравцов.

– Да так… в горле запершило.

Кравцов прокашлялся и поправил узел галстука:

– Ну да…