Ядовитые письма

— Знаете, вы с легкостью строите гипотезы одну за другой, как карточные домики, и, надо отдать вам должное, домики получаются очень складные. Но построив этот самый домик, вы его с такой же легкостью и разрушаете. Вы знаете, мисс Силвер, я не умею лукавить, поэтому осмелюсь признаться, что отдал бы все ваши гениальные предположения за парочку настоящих доказательств. Пока что у нас есть хоть какие-то улики только против Сциллы Рептон. И самое главное — у нее был мотив к преступлению. Даже если женщина знала, что муж изменил завещание, — а она вполне могла и не знать, что это уже произошло, — все равно его смерть была ей только на руку: при благоприятном отношении родственников — хоть какие-то деньги на содержание, спасенная репутация и надежда выйти замуж за Эрла. Кроме того, миссис Рептон знала, что в сарае садовника хранится цианистый калий и могла с легкостью до него добраться. Вспомните, меньше чем за час до его смерти женщина серьезно поссорилась с мужем, а подсыпать яд в графин могла и во время ссоры, и до нее. Разговор ее с мужем закончился словами, услышанными Флори: «Ты сделал бы мне большое одолжение, если б умер». Все вместе складывается в довольно серьезное обвинение.

— Несомненно, — подтвердила мисс Силвер. — Но все эти части обвинения не вяжутся со смертью Конни Брук и тем самым с анонимными письмами.

Марч предпочел пропустить ехидное замечание мимо ушей и продолжил:

— Давайте вернемся теперь к Метти Эклс. Одно из ваших последних предположений по ее поводу сводилось к тому, что, раз она не писала анонимок и Рептон не имел против нее никаких подозрений, значит, ее взволнованность была следствием того, что он сообщил ей о своем разводе. Вам не кажется, что это ваше предположение может быть подкреплено тем, что Метти мгновенно и недвусмысленно обвинила Сциллу в убийстве мужа? Но ведь мисс Эклс могла иметь в виду, что полковник, доведенный до отчаяния изменой жены, покончил жизнь самоубийством.

С моей точки зрения, вполне убедительное объяснение поведения мисс Эклс.

— А сама Метти Эклс что рассказывает о своем разговоре с Роджером?

— К сожалению, ничего, что прояснило бы ситуацию.

Она отнесла ему чай, полковник сидел за столом и выглядел «как обычно». Утверждает, что не задерживалась в кабинете, а поднялась в комнату мисс Мегги и привела себя в порядок, прежде чем вернуться в гостиную. Конечно, я могу нажать на нее и прямо спросить, говорил ли Роджер Рептон о своей жене Но, послушайте, неужели вы всерьез ее подозреваете?

На некоторое время в комнате воцарилась тишина.

— Ты совершенно справедливо отметил, — задумчиво произнесла наконец мисс Силвер, — подозрения — это не доказательства, но я верю, что обнаружить хотя бы одно доказательство вины человека, совершившего по крайней мере два убийства, возможно. И искать это доказательство или даже доказательства следует именно в области, которая объединяет эти преступления, и я абсолютно убеждена, что это вопрос об анонимных письмах. Вот только копать придется глубже, чем предполагалось сначала. Поэтому мне хотелось бы вернуться к письмам, полученным Дорис Пелл, которая утонула в пруду. Она жила с тетей, бывшей горничной миссис Грей, местной портнихой. Тетю, конечно, допрашивали?

— Конечно. С ней беседовал Крисп. Девушка получила несколько писем, но тетя показала только последнее. Обыкновенная грязь — какие-то бессмысленные, необоснованные обвинения в аморальном поведении.

— Что же мисс Пелл смогла сообщить инспектору?

— Да ничего. Она только плакала и причитала, что за добрая девочка была Дорис и что никто никогда про нее и ее семью худого слова не сказал. Они католики, очень религиозные, потому-то Дорис и не смогла перенести позора.

Мисс Силвер довязала ряд и отложила работу, потом взглянула на Марча и спросила:

— Рэнди, ты не против, если я сама побеседую с мисс Пелл?

Марч не возражал.

Глава 30

Мисс Пелл жила совсем недалеко от почты. Ее дом был слишком велик для одного человека, и она подумывала, не взять ли ей постояльца. Однако оказаться ее постояльцем было бы непросто — требованиям почтенной женщины соответствовала довольно узкая прослойка общества. Мужчины вообще не рассматривались, женщина должна быть не настолько молода, чтобы возникли хоть малейшие сомнения в добропорядочности ее поведения, — никакого намека на легкомыслие! — но и не столь стара, чтобы возникла необходимость обслуживать и обихаживать ее, что, как объясняла хозяйка, является обязанностью лишь по отношению к родственникам. Боже упаси, от своих обязанностей она не стала бы отказываться, но не имеет желания выполнять чужие и утруждаться ради посторонних. Таким образом, комната Дорис до сих пор оставалась незанятой.