Ядовитый плющ (Сборник)

— Пришел вернуть вам ключ,— вежливо сказал я рыжей девушке, всовывая его в замочную скважину с внутренней стороны.

Каролина, очень прямая, прошла мимо меня. Я подождал, пока смолкнет шум ее шагов, и закрыл Дверь, не покидая своего места. Рыжая девушка смотрела на меня с большим интересом.

— Это для непосредственных признаний, лейтенант?

— Может быть, вы сможете ответить мне на несколько вопросов?

— Я отвечу «да» на все, что захотите.— Она улыбнулась. — Знаете, вы все-таки ЛИЧНОСТЬ! Так обращаться с Каролиной, как вы это сделали!.. Давно пора ее немного встряхнуть. Она стала на самом деле совершенно невыносимой!

— Как это?

 У нее появилась манера презрительно смотреть на всех... А потом, она тратила столько денег, откуда они только у нее!

— Ее родители, вероятно, Очень богаты.

Нужно полагать, хотя Каролина никогда о них не говорила.

— Слишком горда?

— Я не знаю,— Она наморщила нос в усиленном размышлении.— Она никогда не говорила о себе. Только о цене, которую заплатила за драгоценности, или за платье, или за что-нибудь еще.

— Спасибо, — сказал я, открывая дверь.— Большое спасибо.

— Эй! Минутку! Я думала, что у вас есть вопросы ко мне. 

— Не стоит задавать их: вы ответили на все. Кстати, сколько вам лет? Восемнадцать, да? Приходите повидать меня, когда вам будет двадцать два. И будьте до тех пор благоразумны.

— Но тогда я буду уже замужем!

— Вы придете вместе с вашим мужем. Почему бы и нет?

— Ах, нет! — -с дрожью ответила она,—Это будет слишком гадко.

Я вышел из комнаты и посмотрел на часы: без четверти три. Я не обедал, и было слишком рано для первого завтрака. Какая ночь!

Я вернулся в кабинет мисс Баннистер, плотно закрыл дверь и стал шарить в ящиках конторки. Через двенадцать минут нашел то, что искал: список учениц, имена и адреса их родителей. Что касается Каролины, то она была сиротой и жила у своей сестры в Нью-Йорке.

Я положил все на место и снова направился к Каролине. Постучал.

— Кто это?

— Виллер. Должен вернуть вам бриллиантовое колье.

— Ах, да! — произнесла она равнодушно.— Это может подождать до завтра.

— Мне нужно с вами поговорить.

— Нам не о чем говорить, лейтенант, после такого грубого обращения, которое вы себе позволили!

— Я сожалею, милочка. Но я не хотел, чтобы вы подвергались опасности, и... 

— Повторите это! — ее голос стал немного мягче.

— Я сказал, что не хотел...

— Нет, не это. С самого начала!

— Я сожалею, милочка...

Дверь отворилась, и Каролина встретила меня с улыбкой.

— Милочка! Вы назвали меня «милочка»! Может быть, я все же интересую лейтенанта?

— Это весьма возможно,— ответил я, закрыв дверь ударом ноги.

Секундой позже мы нежно обнимались. Это могло бы долго продолжаться, если бы не. судорога в моей ноге. Я осторожно освободился и вынул из кармана колье. Она лениво протянула руку, и камешки упали в ее ладошку.

— Это, вероятно, стоит целое состояние,—небрежно заметил я.

— Пф! — произнесла она еще более небрежно и пожала плечами,— Две или три тысячи, я полагаю.

— Я вижу, что не смогу выдержать конкуренцию с моим лейтенантским жалованьем, — улыбаясь, проговорил я.

— Не говорите глупостей, Эл! Вы прекрасно знаете, что это не подарок поклонника.

Она пошла открывать дверцу шкафа.

— Что хотели бы выпить?

Я уставился на батарею бутылок.

— Не убеждайте меня, что ученицам разрешено превращать свои комнаты в пивное заведение!

— Фактически я единственная. Это своего рода уступка моему возрасту: мне двадцать два года, Эл!

Я закурил сигарету.

— Тогда это будет скотч. И с водой, пожалуйста.

— Будьте спокойны. Низ шкафа — холодильник, и у меня есть лед.

  Она наполнила два стакана.

— Давайте сядем на диван, это более интимно.

Я послушался. Она села рядом со мной и протянула стакан.

— За наше более близкое знакомство! —сказала она, сделав глоток.

— Я тоже за это!

Она прижалась ко мне с такой силой, что мы оба стали похожи на сиамских близнецов.

— Скажите мне, Эл, вы потешались над публикой, объявляя мистера Пиерса убийцей? Если бы это было правдой, вы бы уже ушли.

— Каролина на самом деле очень сообразительна. Безусловно, это была неправда. Я хотел успокоить настоящего убийцу и заставить его совершить ошибку или действовать неосторожно, что практикуется во всех полицейских романах.

— И это вам удалось?

— Вот неприятность: я ничего не знаю. Мне известно только то, что я провел бессонную ночь.

— Может быть, вы не станете о ней сожалеть,— сказала она с многообещающим взглядом.

— Это было бы замечательно,— признался я,— но не могу отделаться от чувства ревности, оно отравляет мое существование.

Ее глаза заблестели.

— Вы... ревнуете? И к кому?

— К парню, который подарил вам это колье.

Она стала смеяться.

— Вы можете успокоить свою ревность, мой дорогой. Парень—это папа.

— Такой вариант мне больше нравится,— с облегчением проговорил я.  —. А  по какому случаю? В ваши двадцать два года? 

— О нет! По правде говоря, он мне дал его на прошлой неделе, и только потому, что ему захотелось сделать мне подарок. Он всегда, когда видит меня, делает подарки.

Я опорожнил свой стакан, не спуская с нее глаз.

— А где он прячет свои крылья?

Каролина без выражения посмотрела на меня,