Ядовитый плющ

– Благодаря вам обоим. Пис находится под наблюдением, а на тебя, каким бы волшебником ты ни был, заведено, думается, досье в каком-нибудь месте. Вы увеличиваете свои заработки, похищая безделушки у зрителей. Серьги Каролины Партинтон – вещественное доказательство. Полник будет свидетелем, и девушка тоже. Вместе с ожерельем это будет комплект. Я скажу судьям, что ожерелье было на шее у маленькой Крег перед тем, как ее закололи. Один будет обвинен как убийца, другой как его сообщник. Другими словами, газовая камера для одного и пожизненное заключение для другого.

– Мерзкий подонок…

– Заткнись, – злобно шепнул Пис.

– Ты, ты не хочешь…

– Заткнись, – повторил Пис. – Хотел бы я знать, что у тебя на уме, Мефисто. Я знаю легавых лучше, чем ты, Этот ищет что-то.

Я утвердительно кивнул.

– Ты прав.

– Ну, тогда что же?

– Я рассказываю сказки относительно ожерелья, и вы протягиваете лапки. Эта ситуация самая простая. Другая ситуация сложнее, она требует поисков виновного. А вы оба, что вы делаете, чтобы помочь мне?.. Вы вставляете мне палки в колеса, забрасывая меня враньем.

– Каким враньем? – спросил Мефисто.

– Не прикидывайся несмышленышем, – возразил, я. – Вранье о твоем присутствии на сцене во время темноты, о непричастности к проделкам со светом, о…

– Я вам сказал чистейшую правду, лейтенант. Слово!

– Проверь свои ягодицы, – вмешался Пис злобным тоном. – Лейтенант, мы вам скажем все, а вы не станете выкидывать с нами ваших штучек. Вы согласны?

– Согласен.

– Хорошо. Действительно, это я выключил свет во второй раз. В первый раз я выключил свет для того, чтобы люди привыкли к темноте и поняли, что освещение немного не в порядке. Во второй раз я оставался около щитка до того момента, пока Мефисто не вернулся на сцену. Он слегка толкнул меня локтем, после чего я подождал еще пять секунд и включил свет.

Мефисто не спускал со своего помощника бешеного взгляда.

– Мерзавец! Ты посылаешь меня в газовую камеру!

– Да нет, друг мой. Я пытаюсь тебя вытащить оттуда одновременно с собой. Если бы ты был менее глуп, ты бы сел за стол переговоров.

Наступило довольно долгое молчание.

– Неприятно то, – сказал Мефисто, – что он не поверит, если я скажу правду.

– Тем не менее попробуй, – сказал я. – Это не сможет ухудшить твоего настоящего положения.

Он наконец решился:

– Пусть будет так. Когда я смотрел на публику из-за кулис во время вашей беседы, я понял, что это будет жалкий вечер. Понимаете… я рассчитывал, что все девицы будут одеты в лучшее. А вместо этого там были джинсы, пуловеры н черт знает еще что. Вы сами видели не хуже меня.

– Да, я видел.

– Ничего не предвиделось зацепить, кроме серег маленькой блондинки. Я подумал, что они стоят добрых пять кусков, а может быть, и больше. Когда я вызвал на сцену добровольцев, я надеялся, что она облегчит мне дело, – так и произошло. Каролина была у меня под рукой, когда погасли огни, и мне не было нужды спускаться в зал. Мне только нужно было снять игрушки…

Он не смог удержаться от улыбки.

– Несмотря на все, у меня пальцы феи. Я могу ощипать голубя, так что он этого не заметит… Когда бриллианты были у меня в кармане, я толкнул локтем Писа, и это было все…

Его улыбка исчезла.

– Но я вижу, что вы не верите мне, лейтенант.

– Я тебя удивлю, Мефисто. Я буду вынужден тебе поверить, когда услышу продолжение.

– Какое продолжение?

– Продолжение и конец. О трупе в гимнастическом зале с ножом в спине. Что же произошло?

– Вот этого я совершенно не знаю.

– Как хочешь. – Я снова достал колье из кармана. – В таком случае снова будет первый вариант.

– Секунду! – умоляюще произнес он. – Я вам говорю правду. Когда Пис включил свет и я увидел, что кто-то охладил одну девочку, меня обуял страх. Я подумал, если эта заметит исчезновение своих бриллиантов и начнет вопить, для меня все может кончиться очень плохо. Тогда Пис и я смылись. Мы стали искать местечко, где бы их можно было спрятать.

– И вы нашли гимнастический зал?

– Да, Пис вернулся за кулисы, а я остался один. Вдруг меня… Брр!.. Меня кто-то ударил по голове. Очнулся я уже в темноте.

Он вздрогнул при этом воспоминании, и на лбу выступили капли пота. Потом он продолжил немного дрожащим голосом:

– Вы можете себе представить, что я тогда почувствовал… В темноте, запертый в чем-то похожем на деревянный ящик. Заживо зарытый, вот что! Наконец крышка поднялась, и я увидел вас. Никогда еще вид флика не был для меня таким приятным!

– Без труда понимаю вас.

В этот момент дверь сотряслась от ударов. Я открыл ее – влетел Слад.

– Лейтенант! Мы узнали, у кого были ножи!

– У кого?

– У одного из профессоров,

– Которого?

– Красивого парня: Пиерса.

7

Комната Пиерса имела вид магазина антикварных вещей или арсенала XVII века.

На стене висела пара скрещенных сабель. В одном из углов стояли настоящие доспехи. Я даже поднял забрало и посмотрел внутрь: нет ли там еще одного трупа? В другом месте я увидел чрезвычайно острое мачете, малайский крис, аргентинский болас. Короче говоря, можно было открывать лавку.

– Что вы собирались со всем этим делать? – спросил я у Пиерса. – Демонстрировать как оружие смерти?