Ядовитый полигон

–  Философствуешь, Пехлеван… – вступил в разговор молчавший до этого философ Абумуслим Маналович. – Но я могу тебе ответить вместо Самовара. Жизненными ситуациями ответить, живыми примерами. Я много читал про такие случаи, а однажды и сам с ним столкнулся. Дикие собаки, вернее, одичавшие, собираются в стаи, живут как волки и, случается, даже смешиваются с волками, с волчьими стаями. Страдают же от этого люди, потому что волк более приспособлен к дикой жизни и не знает жизни человеческой. А собака ее знает – и проводит волков там, куда сами они никогда не сунулись бы из чувства самосохранения. Собака хитрее и наглее волка, не боится человека и не уважает его законов – и становится лучшим вожаком. И более опасным. Так и с Самоваром. Он лучше знает, на что способны федералы, и знает, как они умеют воевать. И слабые их стороны – тоже. Потому может ударить так, как они не ожидают. Для федералов это будет большой неожиданностью. А что касается уважения к своему новому командиру, я думаю, не много найдется желающих показать свое неуважение. Значит, об этом беспокоиться не следует.

Абумуслим Маналович говорил строго и резко, в отличие от меня не жалея Пехлевана, и это звучало вполне убедительно.

–  Я скажу своим людям, что у них новый командир. На время, конечно…

–  А ты, пленник, собираешься и дальше оставаться командиром? – спросил я напрямую.

Пехлеван откровенно смутился.

–  Да, я как-то не слишком чувствую себя пленником, – сознался он.

–  Не нужно было разрешать переносить тебя сюда, – сказал мой спутник. – В подвале моего дома ты чувствовал бы себя более адекватно ситуации.

Пехлеван едва ли знал такое слово, как «адекватно», – он все же не имел философского образования. Главарь попытался поморщиться, но это вылилось в гримасу боли, и, наверное, даже против собственной воли Шахмардан Саламович схватился двумя руками за челюсть. Это ему еще раз напомнило, что он побежденный и пленник.

Однако мне было вовсе не до выяснения приоритетов.

–  Этот вопрос считаю решенным, – сказал я категорично. – Командовать парадом буду я!

Пехлеван не возразил, хотя я не уверен, что он понял фразу, как и недавно прозвучавшее слово «адекватно».

–  Теперь следующий важный вопрос. Я должен знать, насколько подготовлены люди, которых я поведу в бой.

–  Я не держал у себя в отряде трусов, – обиделся Пехлеван.

–  На одной смелости далеко не уедешь. Пуля самого смелого бойца остановит. Мне нужно знать, кто наиболее подготовлен в военном отношении.

–  Подготовлены все более-менее одинаково, – вяло ответил Пехлеван, и я понял, что он, как многие современные партизаны, своих бойцов специально не готовил. Значит, общий уровень – это приблизительно уровень Илдара. Не ахти, конечно, однако приходится довольствоваться тем, что есть под рукой.

–  Пусть так. Боевая подготовка, значит, никакая… Извини, Пехлеван, но я невысокого мнения о твоих командирских способностях. Организовать обучение я уже не успеваю. Поэтому мне следует знать, кто имеет хотя бы хорошие спортивные данные.

Пехлеван нахмурился. Видимо, он был более высокого мнения о себе. Тем не менее ответил, хотя и очень сдержанно:

–  У всех качественная борцовская школа.

–  Знаешь, когда я подбираю солдат-новобранцев себе во взвод, то имею возможность взять и борцов, и боксеров, и каратистов, и дзюдоистов. Но их я беру в последнюю очередь. А выбираю всегда тех, кто умеет терпеть. Лыжников, биатлонистов, бегунов-стайеров. Выносливость и умение терпеть, умение побороть себя, идти на характере, когда ноги не передвигаются, – это главные качества бойца спецназа. Остальному я их научу. А терпению научить трудно. Оно или есть, или его нет.

–  У меня все парни с характером, – продолжал Пехлеван гнуть свою линию.

–  Хорошо, – согласился я безнадежно. – Назови мне трех самых выносливых, пусть эта выносливость проявляется только на борцовском ковре. Это не важно. Троих выбери.

–  Выносливее те, кто меньше весит.

–  Имена…

Пехлеван назвал три имени, почти не задумываясь.

–  Запомни, Абумуслим Маналович, – попросил я своего спутника. – Мне трудно ваши имена и фамилии держать в памяти.

–  Я запомнил. Я бы еще одного сюда же добавил. Своего ученика. Он тоже из отряда Пехлевана. Вообще усталости не знает.

–  Хорошо. Пусть их будет четыре человека. Этих четверых я сразу возьму с собой. Итого, что мы сейчас имеем?

–  Двенадцать человек, если Илдар всех соберет. С ним вместе двенадцать, – посчитал Пехлеван. – Четверо со мной. Но я хотел бы этих четверых оставить рядом с собой. Лагун хитрый. Он может завязать с тобой бой основными силами, а пару человек послать в обход, чтобы меня уничтожить. И потому я хотел бы иметь прикрытие.

–  А в доме кто еще? – спросил я. – Просить за тебя приходило несколько мужчин.

–  Как солдаты они никакие. А в доме только хозяин, остальные женщины. С женщинами, независимо от того, возьмут они в руки оружие или нет, федералы воюют, я знаю, – он сказал это с вызовом, желая уколоть меня.