Ядовитый привкус любви (СИ)

Этот звонок раздался через два дня после свадьбы. Состояние холодной войны с мужем тщательно скрывалось от прислуги и Джона. Этот старикан несколько раз подходил и спрашивал, странно улыбаясь: «Всё ли у нас в порядке, и как прошла ночь?» Удивительно настойчивый старик.

Кейн старательно делал вид, что всё хорошо и даже сразу согласился на выделение для меня отдельной комнаты. По легенде, это был мой кабинет, который примыкал к спальне Кейна, но между ними была дверь, на которую я повесила тяжёлый, амбарный замок и поставила небольшую кушетку. Спать не особо удобно, но всё же лучше, чем ночевать в одной комнате. В полноценной комнате на другом конце коридора мне отказали. Я помотала головой, прогоняя воспоминание разговора, и переключилась на замолчавшую маму. Присев в ожидании продолжения на стул у рабочего стола, перекатила карандаш, и вздохнула:

— Мам, всё так плохо? Можешь мне сказать, я знаю, что тебе тяжело скрывать это от всех.

— Н-нет. Всё нормально, мы с отцом справимся, — преувеличенно бодро ответила она. — Забери ребят к себе на недельку, ладно?

— Неделя? Ты уверена, что не задержишься на более долгий срок? — машинально зарисовала в блокноте больничную койку, и поморщилась: этот бы талант, да в правильные руки.

— Лиз, — мама как будто улыбнулась, — я сейчас скажу одну вещь, а ты внимательно послушай, хорошо?

— Ладно.

Прижав плечом телефон, с усердием вырисовывала балкон и двух людей, склонившихся головами.

— Папа умрёт. Не сейчас, нет, — поспешно добавила, после того, как я закашлялась. — Врачи сделают всё возможное, чтобы ему помочь, но опухоль неоперабельна. Вероятность выздоровления пять процентов из ста, это очень мало. У него нет сил бороться. Папа сдался. И я ничем не могу помочь, кроме того, чтобы быть с ним рядом.

— Он не мог сдаться, — прошептала, обалдевшая. — Только не он.

— Лизок, папа сильный, но даже у него бывают слабости, и пока он сам не захочет поправиться, все усилия врачей будут впустую. Я лечу, чтобы подбодрить его и быть рядом, но хочу, чтобы ты была готова ко всему. Бизнес отца я возьму на себя, но за Вовой и Лексой тебе придётся присматривать, особенно за Вовкой, он слишком сильно привязан к отцу, да и возраст сейчас такой, что любые изменения могут плохо отразиться на поведении.

— Мам, — сжала пальцами карандаш, и резко выдохнула: — полечу я. Я хочу посмотреть ему в глаза.

— Нет. Вылет через два часа, забери Вовку и Лексу, няню тоже, чтобы было полегче. Все режимы кормления и прочего я написала, и прикрепила листок к холодильнику. Люблю тебя.

Договорив, она отключилась.

В недоумении уставившись на пиликавшую трубку, перевела взгляд на открытую дверь: Кейн стоял прислонившись к косяку в одних трусах. Взгляд говорил о том, что он всё слышал и теперь знает о наших проблемах.

Выключив телефон, медленно обошла стол и направилась в спальню, чтобы одеться. Муж задержал в дверях, положив руку на плечо:

— Лиз, что с Романом?

— Ничего.

Дёрнув плечом, обошла Кейна и начала собираться, стараясь не реветь. Нельзя. Если сдался отец, то я никогда не сдамся, и даже мама меня не сможет остановить.

— Элизабет МакАлистер, — неожиданно тихо, и очень опасно прошипел Кейн, — теперь ты моя жена, и я имею право знать всё, что происходит с твоей семьёй.

— Ты прав только в одном, — безучастно бросила взгляд в окно, и выбрала тёмные джинсы с лёгким джемпером — в последнее время погода оставляет желать лучшего. — Это моя семья, и к тебе она не имеет никакого отношения. Мы справимся и без вашего с Джоном участия. Я еду за Вовой и Лексой, они поживут с нами некоторое время, ты не против?

Подняла голову и нахмурилась: Кейн выглядел очень опасно. Словно тучи сгустились над его головой, а глаза, того и гляди, начнут молнии метать.

— Если ты хочешь, чтобы твой брат и сестра здесь поселились, то скажешь, что происходит. В противном случае я отказываю.

— Вот, значит, как. Ладно. Останусь в родительском доме. В конце концов, это на неделю. Потерпишь.

Покидала документы в сумку и собрав волосы в хвост, вышла в коридор.

— Какая ещё неделя? — выглянул он в дверь.

— Мама улетает на неделю, и мне надо посмотреть за ребятами. Возможно, неделю, может, дольше. Если ты против, чтобы они здесь жили, значит, я останусь с ними только и всего. Но ты не сможешь появляться там ради секса. Только не там.

— Эй! У нас договор!

— И что? — усмехнулась, разглядывая вылезшего во тьму коридора мужа. — Во всех договорах есть пункт о форс-мажорах. Считай, это именно он.

— Подожди меня в машине, — буркнул Кейн. — Я еду с тобой.

— Это ещё зачем?

— Тебе понадобится помощь, чтобы собрать мелочь для переезда.

Договорив, он ушёл, а я захлопнула рот, и сделав круглые глаза, пошла вниз.