Ядовитый цветок

Подоспевший хозяин самолета, вызвавший помощь, рассказал, что третьим пассажиром была парализованная инвалидка. Ни кресла, ни её самой в самолете не было.

…Три дня не прекращались поиски тела. Водолазам удалось извлечь на поверхность инвалидное кресло и длинный шарф, в котором американец узнал вещь, принадлежавшую его жене.

— Очень сожалею, мистер Морис, дальнейшие поиски, очевидно, бессмысленны. — С участием посмотрел на Дастина смуглый полицейский. Понимаю ваше горе, но у меня чересчур мало людей, чтобы заставлять их сидеть в воде несколько дней, в то время как на этом островке происходит черт знает что. Два селения, ведущие вражду, вчера устроили целое побоище. Это называется месть. пять трупов и целое стадо поджаренных в амбаре овец.

— Я могу оплатить поиски. Скажите, какая сумма вам необходима? Упорствовал обезумевший от горя американец. Уже трое суток он провел на берегу вместе со спасателями, твердя лишь одно: «Где она, где? Верните мне мою девочку!»

— Это бессмысленно, мистер Морис. Увы. Здесь очень сильные подводные течения, они уносят тело на большую глубину. где оно становится добычей хищных рыб. Ой, прошу прощения, это и вправду ужасно. Хотя мы здесь привыкли ко всему. Прошлой весной…

Сжав голову руками, Дастин отошел от полицейского, глядя остановившимися глазами вниз. Под крутым обрывом шумно разбивались волны. Вокруг острых утесов, торчавших в пятистах метрах от берега, закипала белая пена. Громко галдели стаи гнездящихся на камнях чаек.

Полицейский крепко сжал плечи американца:

— Вам надо возвращаться домой, дружище. Подлечить голову, посидеть за бутылочкой с друзьями. Помянуть как бы… А мы незамедлительно сообщим вам, если обнаружим что-нибудь… — Он виновато улыбнулся, заглянув в пустые глаза Дастина. — Ну, только не ждите, мистер Морис. Не ждите… Когда-нибудь наступит момент, и вы поймете, что способны начать жизнь заново…

Дастин молча пожал руку маленького смуглого человека в форме бригадного капитана…

Тело Сандры так и не нашли. Дастин ездил в Даллас, чтобы провести поминальную службу. В склепе Маклинов-Керри появилась новая табличка.

Самуил Шольц, не поднимая глаз на вдовца, ознакомил его с оставленным Сандрой завещанием и полным отчетом финансового состояния погибшей супруги. Рухнув на жесткий стул, Дастин разрыдался. Его голова, все ещё обвязанная бинтами, в отчаянии билась о край дубового письменного стола.

Представленные Шольцом бумаги свидетельствовали о том, что супруги жили в долг. Вилла в Лос-Анджелесе была оплачена за счет кредита, взятого Шольцем под бриллиант. Деньги, вырученные от продажи самолета и кой-какого имущества, поступали Сандре на ежемесячные расходы.

— С этого дня вы являетесь владельцем «бриллианта Хоупа», мистер Морис. Таким образом, договоренность о продаже камня институту Смитсона можно считать недействительной. А четырехмиллионный кредит, потраченный, как я понял, на приобретение недвижимости, переходит к вам по наследству. В деревянном голосе Шольца не было и тени иронии, но Дастин с трудом сдерживался, чтобы не придушить так жестоко обманувшего его мерзавца.

— В газетах поднялась волна страстей вокруг «проклятого бриллианта». Происшествие на острове Форментера муссировалось на все лады. Но лишь немногие репортеры осмелились задать вопрос — что делала Клер Ривз в этом глухом местечке и почему сопровождала молодоженов. Всплыли даже сплетни о её давней связи с Морисом. Но кроме скандальных домыслов, никто не мог откопать ничего конкретного.

В «Ироничном наблюдателе» появилась большая статья шефа. Морис писал о том, как стал суеверен. искренне и со слезой поведал он историю знакомства с Сандрой и трагедии в семействах, владеющих бриллиантом. Катастрофа спортивного самолета над скалистым берегом была описана с леденящей душу достоверностью. — «Не дай Господи кому-либо из смертных пройти тот путь, который довелось пройти мне», — горестно восклицал журналист.

— Это уж слишком. — Прокомментировала статью Дастина Клер. — Ты здорово наигрываешь легкое умопомешательство и приступ бредового мистицизма. Но развозить сантименты — не в твоем стиле. Это может насторожить. Не стоит перегибать палку.

— Да пошла ты к дьяволу, ведьма! Я любил ее… В самом деле любил.

Клер смеялась очень долго, подперев руками бока.

— Хорошо получается. Искренне… Но мне надоело вытирать сопли, голубчик. Твой траур и посыпанная пеплом голова начинают приедаться. Пора менять амплуа. Советую взять в редакции какую-нибудь экзотическую работенку и отправиться на три-четыре недели к черту на рога — в Китай или лучше — в Россию. Пусть здесь все утихнет. А ты тем временем совершишь какой-нибудь подвиг на войне. Там ведь стреляют какие-то мусульмане.

— А вдруг тело найдут?