Ядро ореха. Распад ядра

Вот этой тенденции — уйти вглубь от плоскостных, отвлеченных оценок — и не учла наша критика, когда в 1961 году перед нею предстал Владимир Войнович со своей первой повестью «Мы здесь живем». Повесть принялись мерить старыми линейками:

имел ли право Войнович написать о таком запущенном маленьком селе, как Поповка, хорошо ли сделал он, изобразив в этой своей Поповке дурачка Иванушку и безграмотного завклубом Бородавку, и справедливо ли, что приехавший в Поповку из Москвы за жизненным опытом молодой модный поэт Вадим Корзин не нашел в деревне дела и был с позором изгнан оттуда?

И правда, повесть В. Войновичв дает материал для такого рода концепций: поэта здесь воистину отделали под орех.

«Это кто там в шахте потел? Ты, что ли?» — грозно спрашивает служителя муз колхозный шофер. А колхозный повар просто добивает его насмешкой: «Это я, значит, кашу варю, а ты мне помогаешь?»

Поповка «выталкивает» Вадима грубо и бесцеремонно. «Я больной, я нервный, у меня справка есть», — куражится над ним шофер Анатолий, невзначай повторяя аргументы мрачного тендряковского Кинди… Выталкивает — и остается, в своей крепкой простоте, причем не целинного (как полагалось бы по времени и месту действия), а старорязанского варианта — с дурачком на околице, с бабами, которым охота «пузо поносить», с местным графоманом Бородавкой… Действительно, тягостное впечатление — если судить повесть с точки зрения развития сельского хозяйства. Так и судили: Войнович был и впрямь беззащитен перед атаками критиков. Разумеется, и в такой критике был свой смысл:

можно и на примере литературной Поповки поагитировать за современные методы ведения хозяйства, и тоже с несомненной пользой для дела. В этом смысле у критиков повести были свои резоны. Но Войнович ставил себе иную внутреннюю задачу, и с помощью отвлеченных определений его замысел не раскусить.

В повести есть диалог:

«— Самое главное — это уметь отличать положительного героя от отрицательного.

— А как же их отличать?

— Это очень просто. Вот ты, например, отрицательный. Ты, правда, не пьешь, не воруешь, не делаешь фальшивые деньги, но дураки — они тоже отрицательные.

— А ты положительный?

— Я положительный.

— Из чего это видно?

— А вот считай! — Анатолий стал загибать пальцы. — Комсомолец не хуже тебя. После окончания средней школы откликнулся на призыв. Добровольно поехал осваивать целинные земли. Имею почетную грамоту и медаль за освоение. Ну что? Съел?..

— А вот Яковлевна говорит, что ты, когда в хату входишь, ног не вытираешь…»

Этот смешной диалог ведут два колхозных парня, одному из которых предстоит писать школьное сочинение. Но Войнович иронизирует не просто над школьной методикой, когда за «чертами» часто не видят лица. Интонация Войновича открывает его интерес к той глубокой и подлинной жизни личности, которая лежит в основе существования. Автор повести иронизирует над школярскими «пунктами и чертами», когда они становятся абстрактны» ми, иронизирует над аксессуарами.

Любопытно, что ощущение чистоты, серьезности, порядочности, которое остается у вас от общения с главным героем первой повести Войновича Гошкой, рождается у вас как бы помимо внешне устойчивых, подходящих под «пункты» примелькавшихся примет. В самом деле, что такое Гошка? И откуда это сочетание ежесекундного юмора и глубокой внутренней серьезности, той живой остроты, психологической той подвижности, которые мы по традиции мним чертами сугубо городскими, — и неторопливой, истовой основательности, которую от века мы привыкли числить за деревенскими жителями?..

Гошка, житель села Поповка, не подходит ни под старые деревенские, ни под старые городские характеристики (в то время как поэт Корзин, воссозданный по вопроснику, вполне годится для какой-нибудь рубрики — городской пижон, скажем, — как годятся для рубрик, кстати, м герои повестей Аксенова). В Гошке раскрыт человек, он глубже и интереснее той декорации в старорязанском варианте, которая в повести играет роль места действия, и подлинный дух времени воплотился, конечно, не в этом кондовом заднике, а в новом, выламывающемся из декораций Гошкином характере.