Яды, микробы, животные, адский огонь. История биологического и химического оружия Древнего мира

Гималайский аконит (он же биш или бих) настолько смертельно ядовит, что близ его зарослей овцам приходилось надевать намордник. Этим «горным аконитом» в Индии смачивали наконечники стрел. И поныне браконьеры с его помощью убивают слонов. В начале 1800-х годов непальские гуркхи считали это растение «большой защитой против атак врага», поскольку могли уничтожать целые армии, отравляя колодцы давленым аконитом[115].

Аконит – широко распространенное растение, и стрелы с отравленными им наконечниками изготавливали многие народы. Инуиты и алеуты перемалывали и ферментировали корни аконита для обработки стрел, как и айны на севере Японии; с той же целью аконит использовали в Китае с древних времен до ХХ века. В 1483 году во время войны испанцев с маврами арабские лучники оборачивали стрелы хлопком или льном и опускали в чистый сок аконита. Пять веков спустя, во время Второй мировой войны, нацистские ученые извлекли из аконита химически чистый яд аконитин и изготавливали с его помощью отравленные пули[116].

Согласно Элиану, тем, кто собирал белену (по-латыни Hyoscyamus) – липкую, серовато-зеленую траву с дурным запахом (Hyoscyamus niger), содержащую мощные растительные яды гиосциамин и скополамин, – нельзя было трогать это растение голыми руками (ядовиты все части этого растения). Один из методов сбора состоял в том, чтобы кинжалом подкопать почву вокруг него, а затем прикрепить стебель к лапке специально обученной птицы. Когда птица взлетала, белена вырывалась с корнем. Плиний объяснял опасность применения белены, которая иногда в малых дозах служила обезболивающим: «По моему мнению, это растение опасно в любых формах», поскольку действует на мозг. Отравление беленой может вызывать резкие судороги, помрачение сознания и смерть. Белену, как и другие ядовитые растения, использовали для своих стрел галлы. Возможно, для охоты на дичь они брали чемерицу (делающую мясо более нежным) и быстродействующий змеиный яд, а белену приберегали для врагов[117].

Заготовка ядовитого оружия значительно беспокоила уже древних людей из-за возможных случайных отравлений и «огня по своим». Риски при работе с биологическими ядами были и остаются очень высокими, о чем свидетельствуют и сложные методы их изготовления, описанные античными авторами. Дальнейшие сведения о том, как в античности избегали случайного отравления, можно получить, изучив особые процедуры создания ядовитого оружия.

В Южной Америке многие племена, живущие в дождевых лесах, прибегают к яду лягушек для стрел и духовых трубок. В организме некоторых лягушек, жуков, даже птиц содержится батрахотоксин, противоядия к которому пока не найдено. Лягушки выделяют через кожу чрезвычайно токсичное вещество; в одной лягушке содержится около 200 микрограммов яда, всего два микрограмма убивают человека мгновенно. Батрахотоксином, полученным от одной лягушки, можно отравить до 50 стрел. Чтобы не соприкасаться с этим ужасным ядом, большинство лучников прокалывают живую лягушку веточкой и осторожно проводят стрелами по ее слизистой. Но индейцы чоко из Колумбии изобрели более безопасный метод, который позволяет получить еще больше концентрированного яда. Они жарят лягушку на вертеле над костром, собирая капающий яд в бутылку, после чего уже совершенно спокойно вымачивают в нем дротики.

Этот метод может пролить свет на темное место в «Естественной истории» Плиния, где он говорит о псиллах – загадочном кочевом племени из Северной Африки. Псиллы заклинали змей, и считалось, что они способны повелевать ядами всех змей и скорпионов, не причинявших им вреда. Описав ядовитых лягушек и жаб, известных в античном мире, Плиний сообщает, что лично видел, как псиллы жарили ядовитых жаб на раскаленных сковородах. В Северной Африке водится девять видов жаб, выделяющих буфотоксин. Современные ученые долго пытались понять, зачем псиллы обходились подобным образом с токсичными земноводными. Принимая во внимание методы чоко, можно предложить логичное объяснение: псиллы жарили жаб ради их яда, который, как сообщают, убивал быстрее, чем укус аспида[118].

Испанские конкистадоры опасались ядовитых дротиков коренных племен Южной Америки. Хотя они и носили толстые кожаные доспехи, которые зачастую не пробивались стрелами, многие первопроходцы все же погибли от стрел и дротиков, наконечники которых были смазаны ядовитой лягушачьей слизью и растительным ядом кураре – алкалоидом, вызывающим смертельный паралич. Легкий укол крошечным дротиком, смазанным кураре, способен убить человека или крупное животное. А в амазонских лесах аборигены носили в колчане до 600 таких дротиков. Есть также жутковатые сведения о том, что кураре применяли не только лучники, но и воины в рукопашной схватке: утверждалось, что они смазывали ядом ногти.